Спицы в колесе сансары - Надежда Первухина Страница 44

Мой-нян открыла глаза, взяла Друкчена за руку и сказала:

— Удивляешься ли ты?

— О да.

— Идем. Я познакомлю тебя с моей названой сестрой.

Они спустились на дно пруда, и вода не сомкнулась над их головами.

В подводном дворце их встретил призрак, страшный до того, что у Друкчена поджилки затряслись.

— О боги, кто это? — спросил он у Мой-нян.

— Это моя названая сестра — хранитель моих сокровищ, — сказала Мой-нян. — Смертному не выжить здесь, поэтому я призвала колдовством этого призрака.

— Так ты колдунья?

— Совсем немного, милый. Как и все женщины. О призрак, удались, этот смертный идет со мной.

Призрак исчез. Мой-нян взяла Друкчена за руку и повела по залам дворца. Наконец они пришли в арсенал. Здесь Мой-нян велела Друкчену отобрать оружие и доспехи. Все было новым и блестящим, словно только что вышло из-под руки оружейника.

Получилась неплохая горка доспехов и оружия.

— Как же мы все это перетащим в «Озорную пташку»? — спросил Друкчен.

— Немного колдовства не помешает, — улыбнулась Мой-нян и посыпала доспехи и оружие каким-то порошком. Они стали прозрачными, а потом исчезли совсем.

— Чудеса! — сказал Друкчен.

— Они уже в «Пташке», — молвила Мой-нян. — А теперь идем обратно.

Они вышли из дворца, стали на берег пруда, и Мой-нян сомкнула его воды одним движением ладоней.

— Теперь ты знаешь мой секрет, — сказала Мой-нян. — Не выдай его кому.

— Клянусь молчать! — заверил ее Друкчен.

В «Озорной пташке» их уже поджидали разбойники. Они успели подготовить паланкин для Мой-нян, а потом им роздали оружие и доспехи.

— Что ж, осталось только помолиться в храме Будды Амитабы за благополучие нашего начинания, — сказала Мой-нян.

Все вместе они отправились в храм. Здесь было пустынно и тихо, медленно вращались молитвенные колеса, курились благовония…

Наши герои опустились на колени, зажгли ароматические свечи и помолились Будде Милостивому об успехе своего предприятия.

Так начался их путь в Сангё.

Россия, город Щедрый

Лето 2012 года

Лето в Щедром выдалось сухое и жаркое. Где-то горели торфяники, и губернаторше Юле Ветровой приходилось прикладывать и ведьмовские и человеческие усилия для того, чтобы ликвидировать пожары. После того как в потайной комнате обнаружился мальчик Будда, Юля отстранилась от колдовских дел и всецело занялась губернаторством. Влад и Лиза практически с нею не виделись.

Анна Николаевна Гюллинг взяла мальчика Будду и стала его изучать. Хотя, скорее, это мальчик изучал Анну Николаевну и мир вокруг. Мальчик хорошо научился говорить по-русски, много гулял, занимался медитацией. Анна Николаевна так увлеклась мальчиком, что забыла о том, что ей надо готовить волшебный Эликсир. Она разговаривала с мальчиком о пророчествах майя относительно 21 декабря 2012 года, но мальчик сказал, что о грядущих переменах он пока ничего не знает, ему, дескать, это не открыто.

Ничего не знал он и о своих родителях. Сказал только, что не помнит их, но знает, что они были. Анна Николаевна жалела Будду-сироту и реализовывала свои материнские инстинкты, столько времени дремавшие.

Будда говорил, что родился он не на земле и помнит только розовое сияние прекрасных цветов, которые его окружали. Потом сияние исчезло, и Будда уснул. И спал он до тех пор, пока в потайную комнату не проникла Анна Николаевна со своей компанией.

Что же касается Влада и Лизы, то они жили несуетной счастливой жизнью семейной пары. Свадьбу сыграли первого июня, особо не приглашая гостей. Лиза переехала жить к Владу и, поскольку была масса дел в особняке, редко виделась с родителями. Влад залечил два Лизиных зуба, она ездила с ним на работу в клинику и уже привыкла к шуму бормашин, хотя, казалось бы, привыкнуть к нему невозможно.

Молодожены стали также посещать спиритические сеансы профессора Верейского. Лиза как ассистентка, хотя при заработках Влада деньги ей были не нужны, а Влад как ее защитник и наблюдатель. Сеансы проходили гладко, больше не было никаких вспышек и потерь памяти. Лиза ассистировала, наблюдая за тем, как внук профессора Глеб погружается в транс и начинает общаться с потусторонним миром. Духи, можно сказать, выстраивались в очередь к профессору и его внуку для того, чтобы пообщаться с людьми из реальности. А еще Лиза знала, что Глеб страдает от первой любви. К ней. Но поделать ничего не могла, сама она по уши втюрилась в своего лемурийца. Глеб страшно ревновал и все искал повода, чтобы поговорить с Лизой наедине, но такого повода не было, Влад просто не оставлял Лизу одну.

В такой благодати наши герои прожили до середины июля, и тут на Лизу свалилась беда. Она начала видеть сны.

Нет, Лиза видела сны и раньше, но они были нестрашные и нетревожные. А эти…

Снилось Лизе, что идет она в одиночестве по ночному Водопьяновскому парку и выходит на некую поляну. А на поляне той собрались сатанисты, разожгли пламя, воздвигли алтарь и говорят Лизе:

— Отличненько! Тебя-то мы и принесем в жертву нашему повелителю.

— Только попробуйте! — говорит Лиза. — Я сама кого хочешь в жертву принесу!

И тут у сатанистов в руках оказываются бутылки с водой.

— Смотри, умертвие, — говорят они. — Мы не шутим. Иди с нами, иначе зальем.

И Лиза понимает, что она снова стала умертвием и что вода теперь для нее все равно что кислота. Она дрожит (в смысле Лиза, а не вода) и, повинуясь сатанистам, идет к бушующему пламени. Что удивительно, пламя не обжигает ее, оно как прохладный шелк, и Лиза уже хочет возлечь на алтарь, как вдруг слышит крик:

— Стой! Тийя, не смей!

Она смотрит сквозь пламя и видит высокого всадника на гнедом коне. За плечами всадника развевается алый плащ с белым подбоем, в руках его сверкающий меч, которым он устрашает сатанистов так, что они разбегаются.

Лиза смотрит на всадника, но не видит его лица. Вместо лица чернота, провал, пустота. И это так страшно, что она кричит. Кричит и просыпается.

— Опять? — спросил ее Влад, приподнимаясь на локте.

Они лежали в кровати в доме Влада. Лиза постепенно приходила в себя после сна. Ее окружали привычные вещи и стены. Вот комод, на котором светится бледной лампочкой ночник, вот тумбочка, на ней хрустальный стакан с водой, часы и книга. Часы показывают половину четвертого. За окнами, раскрытыми по случаю жары, светлый сумрак летней ночи. Где-то под потолком звенит одинокий комар, еще не отравленный парами «Фумитокса». Но самое главное — рядом тепло любимого тела, заботливые руки, тревожащиеся глаза.

— Малышка, как ты? — Влад погладил Лизу по лбу и почувствовал, что ладонь мокрая.