Имя для ведьмы - Надежда Первухина Страница 44

– Я думал, сердце позабыло...

– Букс, поторопись, душа ты макулатурная!

– Я список кораблей прочел до середины...

– Да я не о том тебя прошу, мне нужно отобрать у Наташи жизнь моего любимого!

– ... Но может ли быть ближе, чем в полутьме...

– Букс!!!

– Так вот ты где, маленькая ведьма!

В тесное хранилище, где для драки и не развернешься толком, поступью пушкинского Командора входила Наташа. Я затравленно огляделась. Букс куда-то исчез, на его поддержку рассчитывать явно не приходилось. А из оружия у меня были лишь книги. Только это – артиллерия, скорее, этического характера и Наташины доспехи ею не пробьешь.

А выглядела моя соперница потрясающе! На голове шлем с острым верхом и густым плюмажем из страусовых перьев, грудь защищает густоплетеная кольчуга, на ногах сапоги из такой кожи, что не всякий нож разрежет. Но главное, у Наташи был меч. Понятно, что не обычный, а созданный силами магии. И то, что это была не Наташина магия, я тоже поняла сразу.

– Тебе конец, ведьма! – прошипела Наташа и взмахнула мечом.

Больно. Я зажимаю располосованную ключицу рукой и пытаюсь спрятаться за стеллажами. А эта гладиаторша лупит своим мечом направо и налево, не заботясь о попадании, высекая искры из металлических стояков стеллажей. Она просто не дает мне возможности опомниться, сосредоточиться, придумать, как достойно отразить эту атаку...

Снова выпад, я не успела укрыться, и внешняя сторона правого бедра украсилась длинной кровоточащей раной. Наташа победно хохочет:

– Я нашла, в чем ты слаба, ведьма! Ты боишься за него и поэтому не смеешь даже ударить меня! Что ты в нем нашла, в моем бывшем муже?! Он всегда был рохлей, этот писателишка!

– Бывшем муже?! – Мне даже раны перестали казаться столь болезненными, едва я узнала это.

– Да! – вжжих! удар! – Мы развелись два года назад, если тебя это утешит перед смертью! И вообще наша семейная жизнь была сплошной ошибкой! И твоя жизнь – тоже ошибка, которую я сейчас исправлю!

Она заносит надо мной меч для последнего удара, а я, хрипящая, перемазанная кровью, сжавшаяся в углу среди разбросанных книг, пытаюсь сосредоточиться и посмотреть в ее глаза истинным зрением.

И я вижу...

Горы, которые приветствовали меня.

Степь, по которой стая волков гнала меня так, чтобы я смогла обогнать свой страх...

Залитая огнями сцена, беснующиеся толпы и холодный, мертвый взгляд демона, вручающего мне силу Власти.

И у меня – даже загнанной в угол – есть эта сила.

Власть. Над собственным страхом и над страхом противника.

Эта сила заставляет меня встать и даже не дрогнуть, когда меч Наташи со звоном ломается о мое плечо. Наташа видит мои глаза, отшатывается и хочет бежать.

– Остановись, – говорит Власть моими ледяными губами.

– Ты не посмеешь меня убить! – кричит ученая ведьма. – Он тоже умрет!

– Ты отдашь мне нить его жизни. Ты проиграла.

– Нет, этого не будет! Не-е-е-ет!

Я не трогаю Натащу даже пальцем, но она кричит и корчится под моим взглядом. Я вспоминаю, что испытала сама, когда глянула в глаза того демона, и сочувствую своей сопернице.

– Отдай нить. Ты ведь уже поняла, Наташа, что тебе не одолеть меня.

Она без сил падает на пол, шарит рукой у горла, словно там ее душит тонкая, невидимая цепочка. И вдруг приподнимается, с насмешливым укором глядя на меня:

– Зачем же ты просишь у меня его жизнь, если сама взяла?

И тут же начинает терять очертания, таять, словно туман. Я недоуменно смотрю туда, где только что лежала Наташа из плоти и крови. Там пустота. Это сражение – было или только приснилось мне?

Я возвращаюсь в читальный зал и бессильно падаю в кресло. А ведь надо еще прочесть заклинание, которое ликвидирует последствия нашего с Наташей ночного побоища. Иначе что подумают читатели, увидев оплавленные стены, прожженный паркет и пятна крови на полу в книгохранилище?..

Как все странно. Наташа исчезла, так и не дав мне понять: победила я ее или нет? Или для нее это только первый раунд решительного боя со мной? Но даже не это главное...

Нить жизни Авдея...

Почему Наташа шептала, что я уже забрала ее? Потому, что вдруг почувствовала себя обессилевшей?

Я внезапно ощутила ревность. Она была его женой! Наверняка он боготворил ее, превозносил ее прелести в каждом сонете, а она вытирала об него ноги. Но как она смела о нем говорить так: рохля, писателишка! Да я за такие слова о моем возлюбленном из нее лучины настрогаю!

И все-таки...

И все-таки как болит эта рана на бедре. Надо залечиваться...

И нить жизни Авдея... Жив ли он вообще?

Возможно, что я уже полчаса как бредила, поэтому и не удивилась, когда передо мной возник Букс.

– «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве», – жалостливо пропел он, сверкая на меня своими изумрудными гляделками.

– Издеваешься, да? – сказала я. – Я тебя помочь просила, а ты смылся. Дезертир. Саботажник. Штабная крыса!

– Не ругайтесь! Такое дело... – поник он бумажной своей головой и вдруг протянул мне ладонь: – Нате!

...Тоненькая, почти невидимая ниточка, невесомая, как капелька крови, обвивается вокруг моего правого запястья и срастается с ним. И я чувствую...

Ему, Авдею, вдруг стало плохо, вся реанимационная бригада на уши поднялась, а сейчас пульс в норме, дыхание стабилизировалось, и сердце, размышлявшее над вопросом, стучать ему или не стучать, решило вопрос положительно.

Я размазываю по щекам слезы и принимаюсь целовать Букса:

– Как тебе удалось это сделать, червячок ты мой книжный?

– «Я ходил напролом, я не слыл недотрогой...» – гордо бурчит он и, вырвавшись из моих объятий, опрометью прячется в книжном шкафу.

Он прав. До рассвета совсем недалеко. Я, где заклинаниями, где шваброй с веником, привожу библиотеку в относительный порядок. На выматывающую все тело боль стараюсь пока не обращать внимания: раны надо зализывать в собственной берлоге, то бишь квартире.

И только добравшись до порога родного дома, я с запоздалым страхом понимаю, что меня сейчас – такую! – встретит мама. О святая Вальпурга, сделай так, чтобы моя мама крепко спала, как и в тот момент, когда я уходила на битву с Наташей!

Я бесшумно открываю дверь своим ключом и сразу же проскальзываю в ванную. Во-первых, смыть с себя боевую грязь, а во-вторых, именно в ванной, в потайном шкафике у меня стоят всяческие исцеляющие настойки и мази. Пять минут работы и пара заговоров – и даже шрамов не останется!