Экзамен первокурсницы  - Анна Сокол Страница 43

Пассажиры продолжали покидать воздушное судно. Еще один мужчина ступил на каменную пристань. В его движениях не чувствовалось легкости, наоборот, он был скован, двигался тяжело и неловко держал явно непривычную трость.

– Доброго дня, граф Хоторн, – поздоровалась я.

– Леди Астер? Что-то случилось? – с тревогой спросил Мэрдок. Везет мне сегодня на джентльменов.

– Я ить башку тебе оторву, если поцарапаешь! – снова закричал рабочий, когда погрузочная лапа опустила на пристань второй мобиль, на этот раз красный, как бургундское папеньки.

– Нет, благодарю. Хотела справиться, как ваша нога?

Он подал мне руку, я коснулась пальцами его локтя и оглянулась. Крис и Жоэл все еще стояли на пирсе. Барон все еще смотрел на меня. Я бы порадовалась, не будь его лицо настолько хмурым. Папенька так же смотрел на рабочих, умудрившихся потерять вагонетку с рудой, хотя, как потом оказалось, они просто ошиблись в подсчетах. Не сильны наши рабочие в математике.

– Собираетесь на праздник в Трейди? – спросила, пробегая мимо, Тара. – Давайте быстрее, дирижабль сейчас отчалит.

– Думаю, леди Астер достойна лучшего партнера. – Мэрдок оперся на трость, лицо парня оставалось непроницаемым.

Я увидела Отеса, сокурсник помахал мне рукой, показывая, что письмо отправлено, и взошел на борт гондолы. Мэри стояла рядом с высоким молодым человеком, кажется, братом, который что-то ей объяснял. Дирижабли разгружались и готовились отчалить. А в Трейди начиналась ярмарка в честь парада лун, который состоится в конце месяца. Бо́льшая часть учеников получила разрешение посетить праздник. Я, к слову, даже не подавала прошение. Что мне там делать? Плясать на площади? Ходить по деревенским лавкам? Без Гэли это занятие теряло всякий смысл.

– Вы так и не ответили, – повторил Хоторн. – Что-то произошло? Что-то, заслуживающее моего внимания?

– Не… нет. – Я покачала головой. – Почему вы так решили?

– Вы пришли меня встречать. С чего подобная милость?

Как я уже говорила, он имел право злиться, поэтому я оставила эту нарочитую грубость без ответа.

Еще три пассажира спустились на пирс. Высокий мужчина огляделся, запахнул плащ и поправил капюшон. Его сопровождали двое пониже, в серых пальто.

Серые псы, личная гвардия князя. Мужчина и женщина. Серая не скрывала своего лица. Она ничуть не изменилась с того дня в Льеже. Те же высокие скулы, те же стянутые в пучок волосы. Аннабэль Криэ, жрица Дев, снова ступила на землю Академикума, но на этот раз в качестве сопровождающей. А вот мужчина был мне незнаком: лет тридцати, плотного телосложения, с круглым и добродушным лицом. Правда, оружие у пояса и перчатки мечника показывали, насколько ошибочным может оказаться это впечатление.

Мэрдок узнал идущего первым на секунду раньше, чем я.

– Если вы сейчас присядете в реверансе, леди Астер, я вас казню. – Князь остановился и натянул перчатки. – Берите пример с графа Хоторна, он, может, и хочет согнуться, да нога не позволяет. А это идея, – сказал правитель самому себе. – Издать указ, который обяжет всех мужчин охрометь, тогда передо мной не будут всякий раз бухаться на колени и бубнить тарабарщину! Со временем это, знаете, надоедает.

– Как прикажете, милорд. – Я едва заметно склонила голову – не могла не склонить.

Князь прошел мимо. Серая жрица и рыцарь молчаливыми тенями последовали за ним.

Сколько раз я встречала таких мужчин? Высоких, с военной выправкой, закутанных в плащи от непогоды, так, что невозможно разглядеть лицо? Множество. Взять хотя бы того, что стоял в пяти метрах от дирижабля, с тревогой ожидая груза и поглядывая на управляющего фыркающей лапой умельца.

– Ну, долбить-колотить, – простонал рабочий. – Правее, правее забирай, косорукий! Вы, мастер Тилон, не беспокойтесь, спустим в лучшем виде! А не спустим, я ему руки оборву и в жо…

Тут он заметил прислушивающихся к столь интересной беседе девушек и замолчал. Массивный ящик угрожающе качнулся. Хозяин груза страдальчески закрыл глаза.

Как его назвал рабочий? Мастер Тилон? Где я слышала это имя? Разве не так представилась нашей группе Кларисса Омули?

Один из дирижаблей отдал швартовы и стал медленно отходить от воздушного пирса, разворачиваясь на лету. Стюард убрал сходни второго пришвартованного дирижабля и подал сигнал пилоту, что пассажиры уже на борту.

Остаток дня мы могли быть свободны. Нет, не так. Остаток дня надлежало потратить, зарывшись в учебники, и выучить, например, пять принципов воздушной механики и сто пять династических браков, заключенных с правящим родом. Кстати, о князе…

– Мэрдок, скажите мне, что произошло в Первом форте? Почему вы так… – я проглотила слово «испугались» и вовремя заменила на другое, – обеспокоились?

– Я полагал, что леди Ивидель Астер будет последней, кто укорит меня в этом. – Взгляд серых глаз стал ледяным. Он тоже понял, какое слово я опустила. – Последней, кто вспомнит. Что ж, я ошибся.

– Вы… Ты все неправильно понял, – торопливо объяснила ему. Ну почему мужчины такие странные? Почему любой намек на их даже не трусость, а слабость вызывает возмущение и отторжение? Только женщине позволено быть слабой? Мужчинам недоступна такая роскошь? – Возможно… думаю… думаю, у тебя могли быть на то основания, – закончила я.

– Какие? – Он повернулся ко мне. – Все, что я помню, – это мешанину из лиц, слов, образов, чьи-то слова, запах дерева и лекарства. Помню, как сильно колотилось сердце, помню боль, но и только. Что-то произошло? – В его глазах появилась искорка беспокойства. Появилась и исчезла, так что вполне возможно, мне просто почудилось.

– Нет…

О чем я могла ему рассказать? О том, что кто-то скребся в дверь? О скальпеле в руках целительницы? Или о смехе в темном коридоре? О брусе в двери? Или о вышке для дирижаблей? О чем? Если сейчас, в Академикуме, при свете дня, все это казалось полной глупостью.

Второй дирижабль уже отдавал швартовы, слышался смех сокурсников, Крис и Жоэл уже скрылись за ближайшим зданием. Паровая лапа почти опустила на мостовую груз мастера Тилона, а я почти придумала, как ответить Хоторну, когда Академикум сделал это за меня.

На этот раз обошлось без натужного скрежета и гула, без толчков и рывков – обошлось без всего. Остров едва заметно задрожал, как деревянный настил под ногами, когда тебя обгоняет всадник. Задрожал и вдруг стал смещаться. Солнце ушло в сторону, ветер ударил в лицо.

Мы даже не испугались, во всяком случае, не сразу. Кто-то вскрикнул от испуга, когда один из отчаливших дирижаблей закрутило воздушной волной. Правда, судно тут же выпрямилось. Для кого-то вся странность произошедшего заключалась в ругани рабочего, в свисте тросов, в том, что груз мастера Тилона все же грохнулся на землю, каким-то чудом никого не придавив. Ящик треснул, и черные чирийские клинки раскатились по камням, бряцая и ловя агатовыми лезвиями тусклый свет солнца.