Ледяная магия - Ольга Романовская Страница 43

– Олден Монк оказался крайне занятным типом.

На столе дымились две чашки кофе. Гордон уже выпил половину своей, а я все косилась на непривычный напиток. Разумеется, я пробовала его прежде в Махале, но так и не пристрастилась. В провинции предпочитали чай.

Еще одна непривычная вещь – новый ошейник. Гордон принес его на следующий день после покушения и надел вместо старого. На первый взгляд, самый обычный. Оказалось, на второй тоже.

– Тут нет магии, Клэр. – Инквизитор осторожно продел ремешок в шлепки и проверил, не сильно ли давит «украшение». – Вы успешно прошли проверку, и я считаю нецелесообразным блокировать ваши способности. Однако для остальных вы должны казаться беспомощной.

– Опасаетесь нового покушения?

Я потрогала ошейник. Он еще пах кожей: новый. Предпочла бы обойтись вовсе без него, но, боюсь, ни местные жители, ни начальство старшего следователя не оценят.

– Да. На вас.

Гордон умел ставить в тупик, вот и теперь изумленно уставилась на него. Разумнее устранить инквизитора, ведьму, то есть меня, и так казнят.

– В лавке я допустил ошибку, но впредь буду настороже. Не беспокойтесь, Клэр, вам не придется брать на себя чужую работу.

– Мне совсем несложно, – смущенно пробормотала я.

Инквизитор понимающе улыбнулся, зародив сомнения, что ему прекрасно известно о моих чувствах. К счастью, он не стал развивать тему, заказал кофе и вытащил из сумки, напоминавшей ту, которую носили почтальоны, стопку документов. Полагала, меня отправят погулять, но нет, Гордон открыто выложил бумаги на стол, даже рукой не прикрыл. Любопытство победило воспитание, и я искоса взглянула на верхний лист. В глаза сразу бросилась шапка с названием Второго отделения, какой-то официальный запрос. А еще читательский билет. Синяя бумажка торчала среди обычных, белых. Я сразу узнала ее по шероховатой поверхности. Когда-то у меня был такой же. Библиотекарю приходилось подклеивать дополнительные билеты, потому как одном все не помещалось, читала я много.

И вот мы, словно равные, пили кофе и обсуждали Олдена.

– Горько? – заметив, что я не притронулась к напитку, поинтересовался Гордон.

– Непривычно.

– Добавьте молока, – посоветовал инквизитор и, постучав карандашом о стол, что-то подчеркнул. – Вот смотрю я на вас, Клэр, – мужчина поднял на меня глаза, и наши взгляды встретились, – и не вижу ведьмы. У вас манеры школьницы. Хотя, по рассказам, вы довольно бойкая девица. Откуда робость?

– Я предпочла бы не обсуждать данный вопрос.

В комнате сразу стало холодно, и я поспешила хлебнуть кофе, заодно смогла вырваться из капкана глаз Гордона Рэса.

– Данный вопрос чрезвычайно важен, я во всем ценю четкость.

– Так проведите расследование!

Не хотела огрызаться, но инквизитор сам виноват. На что он рассчитывал, на пламенное признание в любви? Наши дороги пересеклись на краткий срок, и я предпочла бы не придавать огласке минутную слабость. В жизни каждой женщины случается мужчина, который впервые заставляет сердце биться чаще, но это ровным счетом ничего не знало.

Гордон довольно усмехнулся и поставил жирную галочку на чистой поверхности листа. Он знал, что я за ним наблюдаю, пусть всячески пытаюсь это скрыть, и играл на публику.

– Уже провел и могу поделиться результатами. Они крайне занятны. Собственно, я выбрал неправильную стратегию, лучше всего ледяные ведьмы ловятся на поцелуи. Хотите заработать еще один?

Промолчала, всем своим видом показывая, что предложение мне ничуточки не интересно. Внутри клокотали чувства. Гордон загнал в тупик, я не могла решить, как с ним поступить. Одна часть меня требовала дать инквизитору звонкую пощечину, вторая настаивала на изощренной мести, а третья толкала поцеловать первой. Как бы старший следователь отреагировал? В итоге победил разум, который посоветовал занять выжидательную позицию.

– Я предпочла бы заработать свободу. Вам хорошо, можете тянуть с расследованием хоть до весны, а мне давали всего две недели. Вряд ли ваши поцелуи примут в качестве доказательства моей невиновности в суде.

– Забудьте о двух неделях, – отмахнулся Гордон. Он умело скрыл разочарование, но я таки уловила его в складке возле рта. – Ситуация давно поменялась, вас не казнят.

– Честно? – прищурившись, уточнила я.

Сердце болезненно сжалось, но я не позволяла надежде расправить крылья. Сначала получу официальное подтверждение, потом выдохну.

– Абсолютно. Я снял с вас амагичный ошейник не в порыве благодарности. Погодите немного, и ваше честное имя будет восстановлено. А теперь поведайте все, что знаете о супруге Анаиса Клета.

– Зачем?

Мелена Клет тут точно не при чем. Она милая женщина, тихая, внимательная, всегда здоровалась, хотя выше меня по положению. И дочки у нее такие же воспитанные, одной пять, другой три годика.

– Расскажите, – повторил просьбу Гордон. – Поверьте, если я о чем-то спрашиваю, то не просто так.

Рассказывать, собственно, было нечего. Мелена из Махала, там у нее осталась тетя. Родители, вроде, умерли. Мы не дружили, боюсь, инквизитор выбрал неверного информатора.

– А как она относилась к вам? Заходила ли в лавку? Не как покупательница – как гостья.

Пожала плечами. Может, и заходила. Куда клонит Гордон?

– Хорошо, – старший следователь не спешил открывать карты, – как вела себя супруга покойного на совместных обедах с Олденом Монком?