Бремя императора. Тропой мастеров - Иар Эльтеррус Страница 43

Какая-то часть души Элиа умирала, что-то иное рождалось вместо нее, что-то, пока еще непонятное. Девушка все так же не могла есть, ее тошнило, только изредка пила воду, слабея с каждым днем. Поняв, что так продолжаться не может, она решилась пойти в церковь и исповедаться. Рассказать обо всем, что мучило ее. Святой отец должен понять, он поставлен Единым для исцеления человеческих душ. Может, исповедник что-нибудь посоветует.

Элиа нашла в старом сундуке бабушкино траурное платье и надела его, стремясь выглядеть как можно более уродливой. В голове царила какая-то звенящая легкость, тело, правда, слушалось с трудом, ноги заплетались от слабости. Идти пришлось очень осторожно и медленно, чтобы не упасть. Девушка после каждой сотни шагов останавливалась отдохнуть. Наконец впереди показалась церковь при епископате. Она выглядела довольно скромно, никаких архитектурных излишеств, простое кубическое здание из белого камня с косым крестом на крыше. Элиа с трудом поднялась по лестнице и опустила несколько монет в кружку для пожертвований у входа, затем резко выдохнула, нервно повела плечами и вошла.

– Здравствуй, дочь моя! – подошел к ней дородный монах.

– Мне нужно исповедоваться, святой отец… – едва слышно прошелестела девушка. – На мне страшный грех, я человека до самоубийства довела. И не одного…

– Смертный грех! – сокрушенно покачал головой монах. – Следуй за мной, дочь моя, я отведу тебя в исповедальню.

Элиа пошла за ним, держась рукой за стены, чтобы не упасть – ноги подкашивались. Она почти ничего не видела, в висках стучало. Слава Единому, идти пришлось недолго. Девушка облегченно присела на стульчик перед занавеской. Хорошо придумано! Не видя лица исповедника куда легче открыть душу. Сидеть было очень неудобно, острый запах ладана вызывал тошноту, перед глазами все плыло. Она смотрела на истоптанный до зеркального блеска каменный пол и ежилась, пытаясь представить себе, сколько тысяч людей за прошедшие сотни лет сидело на этом неудобном стульчике в волнении. Вскоре занавеска шевельнулась, и хорошо поставленный, звучный бас спросил:

– Как тебя зовут, дочь моя?

– Элиа ар Сарах.

– Баронесса ар Сарах?

– Да.

– Прошу подождать, сейчас придет другой исповедник, – в голосе невидимого священника звучала явно слышимая тревога.

– Конечно…

Другой исповедник? Зачем? Какая разница? Девушка растерянно смотрела на занавеску. Происходило что-то странное, никогда еще на ее памяти не меняли исповедника после начала исповеди. Да и из знакомых никто такого не рассказывал. В чем дело? Или она настолько грешна, что ее даже исповедовать должен кто-то из высших иерархов? Единый! Элиа даже задохнулась от подобного предположения. Ждать пришлось довольно долго, около получаса. Девушка вся извелась за это время, пытаясь понять, почему сменили исповедника. Наконец занавеска снова шевельнулась.

– Я слушаю тебя, дочь моя. – У нового священника оказался довольно противный, елейный тенор, скользкий какой-то. Элиа испытала к обладателю неприятного голоса мгновенную брезгливость, но одернула себя.

– Я совершила страшный грех, святой отец… – негромко сказала она, утирая слезы. – Я довела двух человек до самоубийства.

– Ты права, дочь моя, – согласился священник. – Это страшный и непростимый грех. Однако Единый милостив, он способен простить даже тебя.

– Я хочу уйти в монастырь… – всхлипнула девушка. – Я чудовище, мне нельзя жить в миру…

– Монастырь – это награда для верных, а не убежище от мира! – тон исповедника стал строгим. – Эту награду нужно еще заслужить, дочь моя.

– Я все сделаю, святой отец! – с горячностью выкрикнула девушка.

– Рад это слышать, дитя. Единый Создатель требует от тебя подвига. Сверши его, и я отпущу тебе грехи с чистым сердцем. Лучший монастырь империи примет тебя.

Святой Церкви нужна ее помощь?! Ее, грешницы? Элиа счастливо вскинулась, на ее губах появилась неуверенная улыбка. Она готова была на все, хоть отхожие места чистить и из-под больных судна выносить. Хоть ехать проповедовать даркасадарским дикарям, которые варили миссионеров на медленном огне. Да что угодно, разве могут святые отцы предложить что-нибудь неугодное Создателю? Нет, конечно!

– Да, дочь моя, – торжественно провозгласил исповедник. – Церковь и Единый Создатель требуют от тебя великого подвига. Сделай должное, и с тебя снимутся все твои грехи! Ты станешь воином Церкви. Ты станешь чистой и непорочной.

– Я готова, святой отец! – с пылом воскликнула девушка, по ее щекам стекали слезы радости. Единый! Неужели ее простят? Пусть, пусть будет так!

– Я не ошибся в тебе, дочь моя. Рад. Многие говорили, что тебе нельзя доверить столь важного дела, что свершить его может только паладин, но я настоял на своем. Помни, задача стоящая перед тобой, невероятно важна. От нее зависит само существование святой Церкви.

– Но кто я такая? – изумление Элиа не поддавалось описанию. – Ничтожная грешница…

– Даже святые были когда-то грешниками, – возразил священник. – Именно после свершения подвига во имя веры они и стали святыми! Кто знает, не ждет ли тебя такая же судьба, дитя мое.

– Я… – с трудом выдавила из себя девушка. – Я постараюсь… Что я должна сделать?

– Уничтожить врага Церкви! – голос священника поднялся почти до визга. – Я верю в тебя, дочь моя, ты справишься!

– Я должна кого-то убить? – обмерла Элиа. – Но…

– Это не убийство, ты устранишь чудовище, не человека, а лютого зверя. Понимаю, тебе трудно, но это необходимо сделать. Помни, за этот подвиг ты будешь прощена.

– Но я не умею убивать, я ведь не воин… – едва слышно пробормотала девушка – многого она могла ожидать, но не такого.

– Ты – воин святой Церкви. К тому же тебе не придется почти ничего делать, чудовище всего лишь поцелует твою руку и умрет само. Твоя задача добиться, чтобы оно поцеловало ее в нужный момент, дочь моя.

– С этим я справлюсь, святой отец! – воспрянула духом Элиа. – Если чудовище – мужчина, то все просто.

– Мужчина, – заверил ее священник. – Мало того, твой поклонник, дочь моя, все дни твоего затворничества он разыскивает тебя, никак не желает успокоиться. Расспрашивает всех вокруг.

– Я сделаю, как вы скажете, святой отец… – уныло сказала девушка. Снова кто-то должен умереть из-за нее… Но раз священник говорит, что это не человек, а чудовище…

– Рад, что не ошибся в тебе, дитя, – в елейном голосе исповедника слышалось удовлетворение. – Ты верная дочь Матери-Церкви. Слушай и запоминай.

– Слушаю, святой отец…

– Возьми эти два флакона. Красный и синий. Перед встречей с чудовищем выпей синий, а жидкостью из красного помажь себе руки. С тобой ничего не случится. Все понятно?

– Да, святой отец…

– Запомни – это подвиг во имя Матери-Церкви и Единого Создателя!