Одержимый - Николай Мещанкин Страница 43

— Они мне не друзья.

Зейенгольц взглянул на застывшего Шеридара, усмехнулся:

— Ладно, я пошутил. Так что, они готовы? Вообще, им можно доверять?

— Я — первожрец Некротоса, и если я говорю, что они сделают все, что потребуется, значит, так и будет.

— Хорошо. — Зейенгольц задумчиво кивнул. — Значит, сегодня ночью и двинемся. Что они могут? Смогут они нас отсюда вынести?

— Вынести — нет. Но они откроют все двери, расчистят путь, и мы выйдем сами. Но я вот думаю: не слишком ли мы торопимся? Может, подождать еще немного?

— Нечего нам больше ждать. Нас вывели на Штаха, и больше нам от них ничего не нужно. А вот им от нас… Знаешь, как сложно было сегодня ничего толком не сказать этому Баниши? Он следил за мной из тонкого уровня, я не мог ни слова соврать. Слава демонам, все замечательно кричали, и на этот раз удалось от него отвязаться, но я знаю, я чувствую, скоро он за нас возьмется всерьез, и никакой «Служака» уже не поможет. Так что пора.

— Да, но как мы тогда доберемся до Штаха? Слуги Некротоса нам в этом не помогут. Мы ничего не сможем сделать, если он будет окружен войсками. Не затевать же войну против Императора. Нас не поймут.

— Это просто. — Зейенгольц улыбнулся. — Ты знаешь, где находятся войска. Скажи, что бы ты сделал на месте Штаха?

— Отступил бы. Ушел бы в горы. Именно об этом я и говорю. Что мы, штурмом его Изарон брать будем?

— Не будем. Потому что Штах не уйдет. По крайней мере, не сразу. Сначала он пойдет вперед.

Шеридар вопросительно посмотрел на Зейенгольца.

— Под Джин-Юром сейчас этот, как его, Рон, правильно? И он уйти не успевает, кифтяне перекроют ему дорогу на восток. Так вот, Штах бросится его выручать. Ты же знаешь этих армейцев. — Зейенгольп довольно усмехнулся.

Шеридар побарабанил пальцами по столу:

— Ты надеешься, что кифтяне его разобьют? А если он их? Силы равные.

— А вот об этом мы и должны будем позаботиться. — Зейенгольц грустно вздохнул, — С помощью твоих друзей.

* * *

— Пойми, Девятке не нужны орки. Ей нужен Гунга Крайт, — Натуанин блеснул глазами на самой кромке узкого круга света от свечи. — Только Гунга Крайт, и больше никто.

— Но зачем? — Кен удивленно нахмурился.

— Я же объяснял, — терпеливо проговорил натуанин. — Из-за Гунги. Гунга проклятие, Ага-виши, или, как они это называют, одержимость. Одержимый человек получает огромную силу, но взамен отдает свою человеческую сущность, превращается в монстра, угрожающего всему миру. Эту угрозу Девятка и хочет предотвратить.

Кен недоверчиво хмыкнул. Гоняясь по лесам Облачного Хребта за кифтянами, он видел натуан в деле, видел их беспощадность и жестокость, горы остающихся после них разорванных, изуродованных тел. И то, что это существо смело называть кого-то монстром, звучало почти издевательством.

— Мы — не самое страшное, что может быть. — Натуанин, видимо, догадался о мыслях Кена. — И даже нас пугает то, во что может превратиться мастер.

— Не верю. — Кен твердо посмотрел на натуанина. — Это все слова. Так можно кого угодно обозвать проклятым.

— На самом деле даже не важно, веришь ты в это или нет. Главное, что в это верит Девятка. — Натуанин помолчал, тихонько свистнул. — Но это правда. Трансформация происходит медленно, но она происходит. Неужели ты не замечаешь, что он меняется? И не только меняется сам, он влияет на тех, кто рядом с ним, он уничтожает их. Вспомни, он убил твоего отца, он лишил рассудка твоего брата. Разве ты не видишь, чего он хочет, к чему стремится? Он, нет, не он сам, проклятие стремится к власти над твоим народом.

Кен болезненно сжал губы. Отец… Натуанин знал, что припомнить. Отец, его смерть и не отпускающая бесконечными бессонными ночами вина, все нарастающая, раскалывающая голову, от которой хочется выть… Отец, ведь он любил его, любил! Как он мог сам, по своей воле, велеть Безродным его убить? Нет, не мог, не мог, не мог! Тогда, значит, это правда и смерть отца — не его вина? Гунга Крайт? Значит, это он внушил ему эту мысль, а он, Кен, был просто слепым орудием в его руках?

— Его надо остановить, пока не поздно. Пока он не уничтожил твой народ. И ты, Кен, — единственная надежда своего народа! Ты — единственный, кто может спасти орков. И ты должен сделать это.

Кен с трудом проглотил комок в юрле, взглянул на ухмыляющегося натуанина. Нет, что-то не сходилось.

— А тебе какое до этого дело? Какое вам, натуанам, дело до моего народа? Что-то я не помню, чтобы вы раньше о нас сильно заботились.

— Никакого, Кен, абсолютно никакого. — Натуанин еще больше растянул губы в улыбке, демонстрируя клыки.

— Тогда я не понимаю. К чему все это?

— А я здесь не по собственной воле. Меня прислали, чтобы я сказал тебе это. Я говорю.

— Кто же, интересно, тебя послал? — насмешливо спросил Кен. — Или гордым натуанам показалось мало одного хозяина? У кого же еще, кроме Гунги Крайта, вы на посылках?

Натуанин злобно зашипел, дернулся.

— Тебя прислал Гунга Крайт, да? Меня проверить?

— Нет. — Натуанин выпрямился, скребнул когтями по столу. — Нет!

— Неужели есть еще кто-то?

— Есть. Есть! У него власть над нами!

— Да ну? И кто же этот таинственный некто? Ну-ка рассказывай.

Натуанин глянул на Кена исподлобья:

— Друзья мастера из другого мира.

— Друзья? Странные какие-то эти друзья, а, натуанин? Настроить меня против Гунги Крайта — это у них от большой дружбы, да?

— Они хотят его спасти. Они хотят забрать его с собой. Они говорят: барьер между мирами защитит его от проклятия, порвет связь. А он отказывается. Проклятие не отпускает его, не дает сделать правильный выбор.

— А я тут при чем?

— Не ходи к Джин-Юру. Возвращайся за Пограничный Рубеж.

— Но… — У Кена вытянулось лицо. — Это же предательство! Там же Рон, там наши воины. Они что, хотят, чтобы я бросил их всех на смерть?

— Наоборот, ты их спасешь! — Натуанин подался чуть вперед. — Война продолжается из-за мастера, и только из-за него Девятка хочет его уничтожить и ради этого ни перед чем не остановится. Она истребит твой народ, если потребуется. Вы не справитесь со всей Лигой. Но если не будет мастера, не будет войны. Они говорят: если ты не приведешь войска, мастер поймет, что положение безнадежное, и уйдет с посланцами. И тогда Девятка оставит вас в покое, даст свободный проход до Рубежа. Магистры обещали. Твои воины смогут вернуться домой, джаху, а ты станешь величайшим из вождей.

Кен задумчиво смотрел на пламя свечи. Действительно, Хоген слабоумен, и если Гунга Крайт исчезнет…

— А почему я должен им верить?