Черная дорога - Мэл Одом Страница 43

– Может, и не стоит, – пробормотал Малдрин. – Может, и нет.

Дэррик бежал; сердце колотилось так, что рану недельной давности – глаз, в который все же попала какая-то инфекция, – болезненно дергало. Он задыхался, короткими глотками хватая воздух. С саблей в руке Дэррик мчался по переулкам Торгового Квартала. Добравшись до Портовой улицы, он повернул к Флотской и понесся по ней к Военному Району – к гавани.

Вдалеке уже маячили фрегаты, пронзившие высокими мачтами густой туман, нависший над берегом. Несколько кораблей, поймав попутный ветер, отходили, стремясь к изгибу мира – горизонту.

До сих пор пираты Райтена не представляли собой реальной угрозы городу, сейчас они, возможно, и вообще рассеялись, но прочие морские разбойники собирались в группы, охотясь вдоль оживленных океанских трасс, по которым Западные Пределы перевозили все больше товаров для поддержки армии, флота и наемников. Прошло почти два с половиной месяца. Кабраксис не появлялся, и король начал сомневаться в информации, доставленной «Одинокой звездой». Даже сейчас основными проблемами Западных Пределов были беспокойство наемников, слоняющихся без цели и не ведущих никаких настоящих действий, и убывающие запасы продовольствия, которые город не имел возможности пополнить со времен выступления против Тристрама.

Дэррик проклинал туман, окутавший город серой пеленой. Он очнулся в тупике, не зная, сам ли уснул там, или его вышвырнули из одной из ближайших таверн. Он бы и не проснулся, если бы не закукарекал по соседству петух; этим утром «Одинокая звезда» отправлялась в новое плавание.

Он проклинал и себя за дурость – знал же, что надо было остаться на борту корабля. Но он не смог. Никто, включая капитана и Малдрина, больше не разговаривал с ним. Он стал затруднением, помехой, как часто называл его отец.

На последнем дыхании он подбежал к Треугольному мосту, одному из последних контрольных пунктов, на котором заворачивали не принадлежащих к флоту личностей перед входом в Военный район. Моряк на ходу шарил под рубахой, разыскивая документы.

Четыре охранника шагнули вперед, преградив путь. Все четверо с каменными лицами, все четверо с оружием наготове. Один из них поднял руку.

Дэррик, тяжело дыша, остановился, раненый глаз неприятно пульсировал.

– Морской офицер второго ранга Лэнг, – выпалил он на одном дыхании.

Главный стражник с сомнением взглянул на Дэррика, но протянутые бумаги взял и внимательно изучил их, отметив оттиснутую на листах капитанскую печать.

– Тут говорится, что ты с «Одинокой звезды», – сказал охранник, возвращая документы.

– Да.

Здоровый глаз Дэррика обшаривал море. Он не узнавал ни одного корабля, выходящего из залива. Возможно, ему повезло.

– «Одинокая звезда» отчалила несколько часов назад.

Сердце Дэррика упало.

– Нет, – прошептал он.

– По правилам, тех, кто, как ты, упустил свой корабль, – сообщил стражник, – я должен арестовать, чтобы с ними разбирался комендант. Но, судя по твоему виду, тебя избили и ограбили, а это неплохое оправдание. Я занесу это в свой вахтенный журнал. До расследования можешь подыскать себе какое-нибудь занятие.

Это не простая любезность, – подумал Дэррик.Любой человек, опоздавший на свое судно без уважительной причины, должен был быть повешен за дезертирство и нарушение долга. Он повернулся и снова посмотрел на море, на чаек, которые охотились за качающимися на волнах прилива объедками. Крики птиц, сливаясь с рокотом прибоя, звучали скорбно и глухо.

Если капитан Толлифер выступил без него, значит, на борту «Одинокой звезды» для него больше нет койки, и Дэррик знал это. Его карьера на флоте окончена, и он понятия не имел, что ждет его впереди.

Он не хотел ничего, разве что умереть, но не мог и этого – и не стал бы никогда обрывать свою жизнь собственной рукой, ведь это означало бы, что отец победил, даже после стольких лет. И Дэррик, как всегда, отгородился от боли и потери, отвернулся от моря и зашагал по улице обратно в Западные Пределы. Денег у него не было. Возможность голода не тревожила его, но он знал, что сегодня ночью ему снова захочется напиться. Видит Свет, он хотел напиться прямо сейчас.