Пожиратели душ - Селия Фридман Страница 43

– Очень уж она щуплая. Не за что ухватиться. Наш брак был заключен из династических соображений, не по любви, и она это знает. Она подарила мне четырех сыновей, которыми любой король может гордиться, а дочери помогли завязать нужные мне союзы. Любовников, насколько я знаю, у нее нет – это единственное, чего я не потерпел бы. Когда она сидит за столом подле меня, мои августейшие гости больше улыбаются и меньше злоумышляют. Как королева она безупречна. Не заговаривай больше об этом.

– Как будет угодно вашему величеству. – Магистр на миг опустил глаза.

– Если не считать этих ее камней, конечно. Но их она держит в собственном дворике. Пока она не орошает их ничьей кровью, кроме своей, мне сказать нечего. – Король вперил взор в кубок. – Что ты обо всем этом думаешь? Скажи правду.

Костас задумчиво сложил вместе кончики пальцев.

– Я бывал на Севере и видел эти «копья» своими глазами. Это всего лишь камни, которым придают устрашающую форму, чтобы держать народ в страхе и послушании. Что до так называемого Гнева, в тех местах определенно чувствуется некая Сила – но не в той степени, как говорит королева. Я бы назвал это недобрым предчувствием, возрастающим по мере приближения к таинственному рубежу. Поскольку Заступники, по слухам, происходят от ведьм, я приписываю это обыкновенному колдовству. Вот почему я расспрашивал королеву о ее предках. Мне думается, и жертвоприношения нужны только для того, чтобы укреплять веру в сердцах поселян. Ничего более этим добиться нельзя, уверяю вас.

– Там ведь тоже есть магистры? Они-то, уж верно, знают побольше нашего?

– Они не более расположены выдавать свои заветные тайны, чем я – ваши, мой король, – скривил губы Костас. – Однако выведывать что-то у других магистров – наше излюбленное занятие. Надо же нам развлекаться чем-то, пока наши покровители обдумывают новую кампанию.

Даитен был мрачен. То, что сказал Костас о его семье, сидело в нем как заноза.

– Есть какой-нибудь способ узнать наверняка? – спросил он.

– Что узнать, государь?

– О детях и Гвинофар. Естественным путем они родились или нет.

– Женщина скажет вам, что всякие роды противоестественны.

– Ты ведь понимаешь, о чем я. Магистр отставил кубок.

– Если вы говорите серьезно, я могу попытаться. Отпечаток Рамирусовой магии, возможно, еще сохранился на ней или на детях. Но с годами такие следы пропадают, и их отсутствие ничего не доказывает… разве только то, что магия – вещь ненадежная.

Дантен, явно недовольный таким ответом, снова уставился в кубок.

– Вы говорите, что она верна вам, что она никогда не обратилась бы к помощи Рамируса без вашего ведома. Разве вам мало этой уверенности?

– Ты прав. – Вино, как красное зеркало, отражало хмурое чело короля. – Я ей верю.

– Мужчинам не дано проникнуть в тайны деторождения. Для этого боги предназначили женщин, а в обмен на знание повелели им рожать в муках. Так, по крайней мере, жрецы говорят. Я нахожу мудрым обычай южных племен, где женщин детородного возраста держат подальше от мужчин и магистров. У них-то мужчина никак не может вмешаться в естественноепродолжение рода, согласны? Они, правда, не заключают с женщинами таких сделок, как вы заключили с ее величеством, но ведь мы намного просвещеннее их, однако, верно?

Дантен молчал.

Облако ненадолго заслонило солнце, это не убавило стоявшую в комнате влажную духоту. Жаркая погода делала короля еще более мрачным.

– Не твое дело, – процедил он. – Больше к этому возвращаться не будем.

– Разумеется, ваше величество. – Костас опять склонил голову, выражая покорность королевской воле, но тощая шея и резкие черты придали ему сходство с клюющим падаль стервятником.

Дантен, думавший о другом, этого не заметил. Когда думы короля дошли до некой поворотной точки, он поставил кубок на стол и вышел, не сказав больше ни слова и не оглянувшись.

Гримаса, которую состроил при этом Костас, на более человеческом лице могла бы называться улыбкой.