Русич. Кольцо зла - Андрей Посняков Страница 43

– Зови меня просто – дон Хуан, – посоветовал Раничев. – Гяур – слово ругательное, прошу его ко мне не применять. В конец концов, это не столько вы мне, сколько я вам помогаю. Понял, чудо?

– Понял, гя… дон Хуан.

– Тогда пусть Музаффар проводит моего товарища к лошадям… Ждите за домом муллы, к нему мы наведаемся последнему. Вы же все, – Иван обвел взглядом остальных, – шагайте пока за мной, да только смотрите мне, тихо. Знаю я вас, подростков – соберетесь втроем, а шуму, как от целой армии. Что вылупился, Али? Этим я уже все сказал, тебе же по пути объясню, что делать.

Староста Ирадж проживал в двухэтажном доме с башенками и внутренним двориком, в котором сейчас и предавался расслабляющей неге в обществе красивых юношей-рабов, недавно купленных на рынке в Малаге. Для того чтобы купить их, уж пришлось поднажать на односельчан, взыскать все недоимки – ух и потели же они, сволочи, ничего, потерпят, а буде вздумают роптать, так живо рты прищемить можно!

Отражаясь в небольшом бассейне, полном мутной воды – прозрачная, так ведь и не хотела собираться, ну разве только в дождь – горели светильники, укрепленные на высоких позолоченных треножниках. Сам хозяин, в желтом шелковом халате, распахнутом на тощей груди, лежал на невысокой софе, расставив босые ноги – юные рабы чесали ему пятки. На ложе, под правой рукой Ираджа, лежала увесистая плеть, из тех, какими погоняют волов. Прикрыв глаза, староста поглаживал костяную рукоять плети ладонью, губы его кривились в зловещей ухмылке, и невольники уже давно опасливо поглядывали на своего господина. Ходили упорные слухи, что рабы у него долго не заживались.

Скрипнув, распахнулась дверь в доме, и староста недовольно приоткрыл левый глаз:

– Что такое?

К нему подбежала служанка, старая, согбенная, закутанная в темное покрывало, поклонившись, прошептала что-то на ухо.

– А? – радостно встрепенулся Ирадж. – Юноша по имени Али явился по моему зову? Так веди же его скорее сюда, старая. Вы же, – он посмотрел на рабов, – подите покуда прочь, понадобитесь – позову. Да, и принесите щербет. Вах, Али, вах, вах!

Староста вскочил с ложа, надел на ноги старые разношенные туфли без задников с загнутыми кверху носами, затем уселся, приняв задумчивый вид.

Во двор вошел Али, поклонился:

– Звали, господин Ирадж?

– Звал, звал, – ласково улыбнулся староста. – Проходи, садись, вот прохладный щербет, угощайся. А может, хочешь выкупаться?

– Я бы с удовольствием, о, добрейший господин Ирадж, – мальчишка осклабился в улыбке. – Только вот стесняюсь слуг, тех, что в доме… Отправить бы их куда-нибудь, а? А то ведь поползут разные слухи.

– О услада моих очей! – Ирадж погладил мальчика по руке, приобнял. – Чувствую, как сладостно бьется твое сердце… Снимай же скорей одежду….

– Сначала слуги!

– Ах да… Зухра! Зухра!

Из дома шустро выбежала служанка.

– Пусть все мои слуги немедленно отправляются на старое пастбище, помогут пастухам поискать отбившихся от стада овец.

– Так ведь темно, господин!

– Ничего, пусть возьмут факелы.

Служанка молча поклонилась и скрылась в доме… Послышались шум голосов, крики… и тут же все стихло.

– Ну вот видишь, мой дорогой? – из гнилозубого рта старосты потекла слюна. – Иди же ко мне! Ближе, ближе…

Али снял пояс:

– Закрой на миг лишь глаза, мой господин.

– О сладострастник…

– И не подглядывай.

– Что ты, что ты… И не думаю даже. А?

Ирадж вдруг почувствовал, что схватившая его за грудки рука вовсе не похожа на слабые руки мальчика. Староста открыл глаза и в ужасе отпрянул, увидев перед собой высокую сумрачную фигуру в черном плаще и с саблей:

– На колени, червь! – грозно возопил неведомый гость. А второй в это время ловко скрутил за спиною руки сладострастного старосты. Испуганно моргая глазами, тот завертел головой.

– Ищешь своего мальчишку? – гнусным голосом осведомился незнакомец. – Он там, в бассейне… на дне! Ха-ха-ха! Хочешь присоединиться к нему? Сейчас…

Ранчиев – ну конечно же, это был он в просторной накидке кузнеца Саида – зловеще взмахнул саблей.

– О, пощади! – бросился на колени Ирадж.

– Встань, нечестивец! Встань и иди с нами. И тогда, быть может, тебе будет дарована жизнь.

Иван и здоровяк Имат, с лицом, замотанным черной повязкой, вывели испуганного старосту из дому и, быстро проводив к околице, поручили заботам Ансельма. Следующим был судья.

Он уже спал, но один из слуг – приятель Халида – отворил дверь. Будить старика не стали, просто сунули в рот кляп да накинули на голову мешок, так же поступили и с муллой – правда, с тем пришлось повозиться – уж слишком толст оказался, еле дотащили.

– Ну все, – Раничев пересчитал пленников. – Значит, как луна окажется во-он над той скалою, так и кричите. Не раньше.

– Сделаем, дон Хуан.

– Тогда прощайте!

– Пусть Аллах продлит твои годы… И твои, конокрад Ансельм, ты ведь тоже помог нам.

– О, надо же, вспомнили, – ловко вскакивая в седло, усмехнулся Ансельм-Лошадник. – Пока, ребята!

Под копытами коней застучала сухая, изможденная солнцем и ветром, земля. Задул в лицо горячий ночной ветер. Раничев на скаку обернулся – на деревенской площади, залитой светом звезд и луны, у мечети стояли пятеро – Халид, Имат, Музаффар с Али и кузнец Саид. Смотрели вслед быстро удалявшейся процессии и махали руками. Иван тоже помахал, едва не вылетев из седла – дорожка была та еще, да и темно – ночь. Хорошо, что Ансельм-Лошадник знал все здешние тропы.

Они отъехали уже порядком, миновав по узкому карнизу почти отвесную пропасть, как наконец услыхали несущиеся от деревни крики.

– Гяура, гяуры! – высоким голосом что есть мочи вопил Али, ему вторили Халид с Музаффаром, а Имат с кузнецом Саидом, создавая панику, бестолково носились туда-сюда, быстро собрав вокруг себя ничего не понимающую толпу односельчан.

– Что, что случилось?

– Гяуры! Освободили своих, выкрали муллу, хорошо, староста с кади – храбрейшие мужи – уже преследуют их со своими верными слугами.

– А хорошая, верно, суматоха у них поднялась? – придерживая коня, хохотнул Иван. – Прикольные хлопцы.

– Какие? Кто?!

– Это я по-польски… Вообще и мы недурны – и сами спаслись, и спасли целую деревню от этих вот крокодилов.

– Как ты их назвал? – обернулся едущий впереди Ансельм.

– Крокодилы.

– Х-ха! В самую…