Эльдорадо. Книга 1. Золото и кокаин - Кирилл Бенедиктов Страница 43

Только в этот момент я наконец поверил в то, что спасен и свободен.

Моему брату и доброму лекарю Матео каким-то чудом удалось вытащить меня из тюрьмы!

— Можете снять маски, — распорядился Педро, срывая свою белую личину. — Здесь нам уже нечего опасаться патрулей Эрмандады.

Святой Эрмандадой, то есть Святым Братством, называли огромное полицейское ополчение, охранявшее порядок на дорогах Кастилии и Арагона. Когда-то эрмандады были местными отрядами добровольцев, а их командиры — алькальды — избирались всеобщим голосованием из наиболее достойных жителей той или иной провинции. Теперь же это была государственная милиция, подчиненная непосредственно королю и выполнявшая, помимо всего прочего, приказы Трибунала Священной Канцелярии.

Трое спутников моего брата последовали его примеру. В одном из них я узнал Антонио — слугу своего брата, который не раз спасал ему жизнь во время войны в Италии. Двое других, дюжие молодцы, напоминавшие скорее солдат, чем мирных жителей, были мне неизвестны.

— Друзья, — сказал я растроганно, — я ваш вечный должник!

— Не разбрасывайся словами, — усмехнулся Педро, — тем более что должен ты главным образом дону Матео. Антонио полез бы за мной даже в самую распроклятую адову дыру, ты же его знаешь. Что касается Мигеля и Серхио, то они в любом случае обязаны подчиняться приказам своего командира.

Я рассмеялся и крепко обнял брата.

— Спасибо тебе, Пейо! Ты что же, собираешься снова идти на войну?

— Был бы признателен, если бы ты не называл меня детским именем при моих подчиненных, — буркнул смущенный Педро. — И да, ты прав, Наварра готовится к войне с Францией, и мы с Карлосом собираем бандейру, чтобы поучаствовать в этой заварушке.

— Э, братец, — воскликнул я, — похоже, сестре Карлоса придется долго ждать свадьбы! Вчера Италия, сегодня Наварра, завтра что-нибудь еще — ты, похоже, совсем не склонен к спокойной жизни!

— Зато я твердо стою на ногах. А вот тебя ветерком шатает.

Он был прав. Без костыля я едва удерживал равновесие. Педро подставил мне свое плечо.

— Обопрись на меня, Яго, и пойдем. Осталось немного — в роще нас ждут оседланные кони.

До апельсиновой рощи действительно было не более двухсот шагов, но эти шаги дались мне дорогой ценой. Левую ногу то и дело пронзала жуткая боль — мне казалось, что я ступаю по раскаленным углям, перемешанным с битым стеклом. Я успел тысячу раз мысленно обозвать себя безмозглым кретином за то, что не доехал остаток пути на носилках. Но отступать было поздно, тем более что выглядеть слабаком перед братом и его помощниками мне совсем не хотелось.

— Как тебе это удалось, брат? — спросил я, сдерживаясь, чтобы не заскрипеть зубами от боли. — Вы действительно выдали меня за мертвеца?

— Ну конечно. Ты был недвижим, не дышал и вонял, как труп, пролежавший в могиле по меньшей мере неделю. Охранники даже подойти к тебе не решились. К тому же каждый из них получил по увесистому кошелю с золотом.

— Но ведь утром инквизиторы меня наверняка хватятся!

— Скорее всего, — кивнул Педро. — Но все подтвердят, что ты внезапно умер в камере, а дон Матео объяснит, что оставлять твой труп в тюрьме было слишком опасно как для заключенных, так и для охранников. Им придется смириться, братец.

— А тело? — продолжал упорствовать я. — Они же обязательно захотят увидеть мое тело!

— Брошено в известковые ямы за городом. Туда скидывали трупы умерших от Черной Смерти еще полтора века назад [32].

Я знал эти ямы — мрачное, зловещее место, которое все обходили стороной.

— Вижу, вы все хорошо продумали. Но почему дон Матео согласился помочь тебе?

Педро пожал плечами.

— Я сделал щедрое пожертвование больнице Святого Георгия, в которой он лечит больных.

— Черт возьми, братец! Сколько же денег ты выложил за мое освобождение?

На лицо Педро набежала тень.

— Лучше не спрашивай, Яго. Я бы с радостью отдал за тебя все, что привез из итальянского похода, но те деньги я уже успел вложить в покупку оружия и обмундирования для нашей бандейры.

— Но как же тогда?…

— Отец продал нашу долю в корабельных мастерских Кадиса, — неохотно ответил брат. — Так что теперь Луис уже не партнер, а всего-навсего наемный управляющий.

От неожиданности я даже остановился.

— Но ведь это… это же все деньги, которые были у нашей семьи!

— Неужели ты думаешь, что семье дороже деньги, а не ты, мой бестолковый братец? — сердито спросил Педро. — Когда мы узнали, что с тобой произошло, отец сразу же велел вытащить тебя из тюрьмы, не считаясь с расходами. Счастье еще, что тебя не успели перевести в Вальядолид: из подвалов Супремы выкупить тебя не смог бы даже сам герцог Альба.

Я готов был провалиться под землю от стыда. Положение нашей семьи и без того нельзя было назвать блестящим — небольшие доходы, которые отец получал от сдачи в аренду принадлежавшего нам леса и корабельных мастерских Кадиса шли в основном на уплату процентов по многочисленным векселям. И вот теперь из-за того, что я попал в лапы инквизиции, мы лишились даже этого скромного денежного ручейка. Особенно болезненным этот удар должен был стать для Луиса, который обладал прирожденной деловой хваткой и мечтал о том, чтобы расширить мастерские и получить лицензию королевского арматора.

— Прости, брат, — проговорил я, избегая смотреть Педро в глаза. — Клянусь, что не совершал ничего противозаконного и не был причастен ни к какой ереси.

— Знаю, Яго. — Педро похлопал меня по плечу. — Твой тайный друг сообщил нам и об этом.

Я насторожился.

— Тайный друг? Что ты имеешь в виду?

Но ответа я так и не получил. Мы как раз добрались до апельсиновой рощи, где щуплый деревенский парнишка стерег четырех оседланных скакунов. К сожалению, моего Мавра среди них не было.

— Не беспокойся о Мавре, — сказал Педро, помогая мне взобраться в седло. — Я заплатил Португальцу, и он будет кормить и ухаживать за твоим любимцем, пока я не заберу его в замок.

— Я бы предпочел забрать его сам, — ревниво возразил я. Терпеть не могу, когда на Мавра садится кто-нибудь другой, пусть даже и мой брат.

Педро вздохнул и легко вскочил в седло своего коня (что касается меня, то мне помог сесть Антонио).

— Боюсь, Яго, ты долго не увидишь Мавра.

— Почему же? Если инквизиторы поверят в то, что я умер…

— То ты будешь в безопасности, только пока кто-нибудь не узнает тебя на улице. А это рано или поздно произойдет.

— Ну, какое-то время я посижу в замке, — проворчал я, пытаясь поудобнее пристроить больную ногу. Щиколотка терлась о бок скакуна, причиняя мне если не страдания, то, во всяком случае, крайне неприятные ощущения. О том, чтобы сжимать бока коня бедрами, не могло быть и речи. После долгих попыток приспособиться я был вынужден усесться в седле по-дамски, хотя со стороны это и выглядело весьма комично. — А потом все уляжется…