Все приливы судьбы - Аделин Грейс Страница 43

– Можешь обращаться ко мне на ты.

Он коротко кивает головой.

– Ты знала, что имя Амора обозначает «прекрасное солнце»? – Не сделав ни одного глотка, Элиас оставляет бокал с игристым вином, отдавая предпочтение более классическому красному. – Именно так ты и выглядишь. Сияющая и прекрасная, как гигантский шар солнечного света.

Я хочу сделать маленький глоток, чтобы сохранять здравый рассудок, но слишком сильно запрокидываю бокал, проглатывая так много вина, что оно практически льется у меня из носа.

– Во имя всех богов, где ты услышал такую ерунду?

На губах Элиаса играет застенчивая улыбка.

– Нигде. Но это именно то значение, которое подходит к твоему имени.

И, о боги, я начинаю смеяться, хотя скорее всего дело вовсе не в нем. Наверное, я выпила слишком много алкоголя.

– И сколько раз ты пытался заарканить девушку таким нелепым комплиментом? – поддразниваю я, ткнув его локтем в живот.

С его губ срывается низкий смешок.

– Клянусь, этот я придумал специально для тебя.

В воздухе разливается музыка, но это уже не та мучительно скучная мелодия, которая звучала раньше. Она сразу меняет общее настроение, и гости начинают стекаться на танцевальную площадку, установленную на песке. На их лицах написана такая озадаченность, словно они никогда прежде не танцевали. Когда я поворачиваюсь к Элиасу, чтобы пригласить его на танец, он уже протягивает мне руку.

– Дамы, с которыми я танцевал в прошлом, говорили, что у меня две левые ноги, – признается он с кривой усмешкой. – Но должен ли я им верить? Как думаешь, ты достаточно компетентна, чтобы поставить мне объективную оценку?

А он умеет уговаривать.

Я принимаю его приглашение без лишних колебаний, потому что иначе я могу передумать. Если я хочу найти Орнелла, мне пора переходить к следующему жениху. С другой стороны, мне нужно поддерживать образ, и к тому же Элиас смог меня рассмешить. Возможно, все дело в том, что он напоминает мне Бастиана, или, может, я слишком хорошо запомнила ту ночь на Ариде, когда во время фальшивой казни он оказался единственным, кто не отвернулся от ужаса и отвращения. В чем бы ни была причина, я беру его за руку. Все взгляды устремлены в нашу сторону, и я уверена, что Бастиан тоже наблюдает за нами из-за спин других гостей. Но сейчас я не могу позволить себе думать о нем. Когда Элиас кладет руки на мои бедра, я напрягаюсь, и по моей коже бегут мурашки. Придвинувшись ближе, я кладу одну руку на сгиб его локтя, а другую – на его широкое плечо. И, хотя музыка немного ускорилась, она все еще достаточно спокойная и мелодичная для медленного танца.

Элиас крепко держит меня в своих руках, но я не ощущаю никакого дискомфорта. Его прикосновение кажется удивительно знакомым. Я растворяюсь в танце, и весь мир постепенно превращается в калейдоскоп разноцветных огней. Конечно, Элиас лукавил, когда говорил про две левые ноги: он отличный танцор и еще лучший собеседник. Поначалу мне удается угнаться за его остроумием, но чем дольше мы танцуем, тем более вялыми и расслабленными становятся мои конечности. Мои ноги начинают заплетаться, а размытые огни больше не кажутся такими красивыми. Глаза начинают болеть, и мне приходится прищуриться. Даже когда я останавливаюсь, мир вокруг меня продолжает вращаться.

Звезды, должно быть, я выпила больше, чем мне казалось.

Как только музыка затихает, я отстраняюсь от Элиаса, тяжело дыша и потирая потные ладони. Это не первый раз, когда я попробовала алкоголь, и я знаю свой предел. Я не пила на голодный желудок и делала очень маленькие глотки, но, видимо, этих предосторожностей оказалось недостаточно.

– Нам придется остановиться, – с трудом выдавливаю я. – Мне очень жаль.

Элиас широко распахивает глаза, но, к моему облегчению, он не выглядит обиженным.

– Ничего страшного. Но, кажется, ты побледнела. Я могу чем-то…

Я качаю головой. Не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии.

– Ты прекрасный партнер по танцам, но я должна познакомиться и с другими гостями, – теперь, когда мы остановились, моя голова больше не идет кругом. Мое зрение все еще немного размыто, и если я буду двигаться слишком быстро, то наверняка не удержусь на ногах. – Может, мы встретимся завтра? Я бы хотела, чтобы кто-нибудь показал мне остров. – Даже в своем нынешнем состоянии я замечаю, как вздымается его грудь, и мысленно смеюсь над его рвением.

– Для меня это большая честь, – он не колеблется ни секунды. – Встретимся здесь около полудня?

Но я не могу ответить. Обжигающая желчь поднимается к моему горлу, и я закрываю глаза, в надежде, что она отступит. Не хочу опозориться перед целым островом.

– Ваше Величество? Может, я все-таки могу чем-то…

– Ты можешь отойти подальше и дать ей отдышаться.

Меня накрывает волна облегчения, и я сразу понимаю, что голос принадлежит Бастиану. Открыв глаза, я вижу, что он стоит передо мной, протягивая мне стакан воды. Элиас не спешит уходить, и в глазах Бастиана вспыхивает угрожающий огонек, а голос переходит в тихое рычание.

– Развернись и уходи. Если будешь так пялиться, только привлечешь ненужное внимание.

Но уже слишком поздно. Репортер из Икае уже колдует над своим пергаментом, и я уверена, что в толпе скрывается еще десяток его коллег по перу, которые заняты тем же самым.

– Увидимся завтра, Элиас, – торопливо говорю я, пытаясь улыбнуться, но в этот момент к моему горлу подкатывает очередной приступ тошноты. К счастью, молодой лорд понимает намек и склоняет голову, прежде чем отступить назад.

– Тогда до завтра. Поправляйтесь, Ваше Величество.

Как только он уходит, я покачиваюсь, но все-таки удерживаюсь на ногах. Бастиан кладет руки мне на плечи, не давая мне упасть. Судя по выражению его лица, он наблюдал за мной весь вечер. Другого я от него и не ожидала.

– Ну, у тебя определенно есть типаж, – хотя с уходом Элиаса из его голоса исчезла скрытая угроза, он все еще говорит с заметным раздражением. – Что случилось?

Я хватаюсь за его руку, чтобы не свалиться на землю.

– Кажется, вино слишком сильно ударило в голову. Я думала, что выпила совсем немного… – я замолкаю, когда Бастиан кладет руку мне на талию. Я сразу же вспоминаю, как эти руки касались моей кожи еще пару часов назад, когда мы были в моей комнате, и у меня в животе разгорается жар.

– Как ты себя чувствуешь?

– Голова кружится. Но я еще не успела познакомиться со всеми холостяками. – Я потратила слишком много времени на Элиаса, а ведь мне еще предстоит найти Орнелла. Я уже готова оторваться от Бастиана, как вдруг его пальцы начинают скользить по моему бедру. Чувствуя, как напрягается мое тело, я поднимаю голову и пристально смотрю на пирата. – Что ты делаешь?

Он выпрямляется, избегая моего взгляда.

– Амора, у тебя язык заплетается. Разве ты хочешь, чтобы люди судачили о том, как их королева напилась во время своего первого визита на Курману, и показывали друг другу эти проклятые движущиеся картинки? Я не позволю тебе вернуться туда одной. – Бастиан поворачивается к толпе, прежде чем я успеваю возразить. – Это будет последний танец Ее Величества! Завтра ее ждет ранний подъем, и у вас еще будет возможность ей представиться. Если королева захочет поговорить с кем-то из вас, вам об этом сообщат, – последние несколько слов он произносит с явным раздражением, выплевывая их сквозь зубы.