Клетка короля - Виктория Авеярд Страница 43

Самые ранние из обнаруженных и поддающихся переводу свидетельств датируются примерно 950 г. до н. э., однако точное время установить не удается. Один из этих документов, «Дело Барра Рамблера», представляет собой неполный отчет о следствии над неким вором в заново отстроенном Дельфи. Барра обвинили в том, что он украл у соседа фургон. Во время следствия Барр якобы разорвал свои цепи, «как будто они были сплетены из прутиков» и сбежал, несмотря на охрану. Это считается первым упоминанием о Серебряном, проявившем свою способность. До нынешнего дня Дом Рамбоса возводит происхождение сильноруков к этому человеку. Впрочем, данное предположение опровергается другим судебным документом, под названием «Суд над Хиллменом, Трайентом и Дэвидсом», где речь идет о последующем убийстве тремя жителями Дельфи Барра Рамблера, у которого, как отмечено, не было детей. Этих трех человек оправдали, а затем жители Дельфи восхвалили их за то, что они «уничтожили скверну» (Записи и документы Дельфи, т. 1).

Случай с Барром Рамблером не был единичным. Во многих ранних записях и отчетах мы находим упоминания о преследовании возникающей расы сверходаренных людей с серебряной кровью. Большинство из них объединились ради собственной безопасности, основав поселения за пределами Красных городов. Период Реформации завершился подъемом Серебряных сообществ. Некоторые продолжали союзничать с Красными городами, но большинство в конце концов взяли верх над своими противниками.

Красные преследовали Серебряных! Какая смехотворная мысль. Какая глупая. Я всю жизнь провела, зная, что они боги, а мы твари. Я даже вообразить не могу мир, в котором положение вещей было бы другим.

Но это книги Джулиана. Он считал их достойными изучения. И все-таки я слишком взволнована, чтобы продолжать; я возвращаюсь к более поздним эпохам. Новая эра, короли из Дома Калора. Имена и названия, которые я знаю, цивилизация, которая мне понятна.

В один прекрасный день я получаю новую одежду – проще обычного. Удобную, сшитую не ради красоты, а ради пользы. Первый намек на то, что что-то не так. Я похожа на сотрудника безопасности. Просторные брюки, черная куртка, скудно украшенная крошечными завитками рубиновых бусин, необыкновенно удобные ботики. Начищенные, но поношенные, без высоких каблуков, не слишком тесные. Достаточно просторные, чтобы в них уместились кандалы на лодыжках. Браслеты на запястьях, как обычно, прикрыты перчатками. Подбитыми мехом. Для улицы. У меня подскакивает сердце. Никогда еще я так не радовалась перчаткам.

– Мы выйдем наружу? – едва дыша, спрашиваю я у Кошки. Я и забыла, как хорошо она умеет игнорировать мои вопросы. Разумеется, она смотрит прямо перед собой, выводя меня из моей роскошной камеры. Клевер проще читать. Подергивающиеся губы и прищуренные зеленые глаза служат достаточным подтверждением. Не говоря о том, что они обе в теплых куртках и перчатках, хотя и резиновых, для защиты от электричества, которым я больше не владею.

«Наружу». За то время, что я сижу здесь, мне удавалось максимум ощутить сквозняк из открытого окна. Тогда, стоя на дворцовой лестнице, я думала, что Мэйвен собирается казнить меня, поэтому, естественно, моя голова была занята другими вещами. А теперь я жалею, что не запомнила холодный ноябрьский воздух, резкий ветер, предвещающий зиму. Я так спешу, что чуть не обгоняю Арвенов. Они живо дергают меня обратно и заставляют идти с той же скоростью. Это доводящий до бешенства спуск, по хорошо знакомым лестницам и коридорам.

Я ощущаю привычное давление и оборачиваюсь. К нам присоединяются Яйцеголовый и Трио, замыкая шествие. Они шагают в ногу с Кошкой и Клевером. Мы движемся к дворцовой передней, выходящей на Площадь Цезаря.

Радостное волнение гаснет так же быстро, как и появилось.

Меня начинает грызть страх. Я пыталась манипулировать Мэйвеном, заставляя его делать крупные ошибки, сомневаться, сжигать последние мосты. Но, возможно, я потерпела поражение. Возможно, сейчас он меня убьет.

Я сосредотачиваюсь на стуке ботинок по мраморному полу. На чем-то надежном. Мои руки в перчатках сжимаются в кулаки, умоляя об искре. Но напрасно.

Дворец кажется странно пустым, еще безлюднее обычного. Двери плотно закрыты. Слуги снуют по комнатам, которые пока не заперты, быстро и тихо, как мыши. Они набрасывают белые покрывала на мебель, скульптуры и картины, словно окутывая их погребальными пеленами. Охраны мало, придворных еще меньше. Те, кого мы встречаем, молоды и полны удивления. Я узнаю их дома и цвета и вижу на лицах откровенный страх. Все одеты, как я. В этой одежде удобно что-то делать на морозе. Удобно двигаться.

– Куда все собираются? – спрашиваю я пустоту, потому что никто не ответит.

Клевер с силой тянет меня за волосы, заставляя смотреть вперед. Мне не больно, но сам поступок удивителен. Она никогда со мной так не обращается, разве что я подам серьезный повод.

Я лихорадочно перебираю варианты. Это эвакуация? Алая гвардия предприняла еще одну атаку на Археон? Или восставшие кланы вернулись, чтобы закончить начатое? Нет, ни то ни другое. Слишком спокойно. Мы ни от чего не бежим.

Когда мы пересекаем переднюю, я делаю глубокий вдох и смотрю вокруг. Мрамор под ногами, люстры над головой, высокие сверкающие зеркала и позолоченные портреты королевских предков на стенах с обеих сторон. Красно-черные знамена. Серебро, золото, хрусталь. Такое ощущение, что всё это сейчас свалится и раздавит меня. Страх ползет по моему позвоночнику, когда двери впереди распахиваются. Два полотнища из железа и стекла, на гигантских петлях. Порыв холодного воздуха охватывает меня, так что глаза слезятся.

Над белым сквером ярко сияет зимнее солнце, и я на мгновение слепну. Я быстро моргаю, пытаясь привыкнуть к свету. Не хочу пропустить ни секунды. Мир снаружи постепенно перестает расплываться. На крыше дворца и на зданиях, окружающих площадь Цезаря, толстым слоем лежит снег. Солдаты выстроились с обеих сторон дворцовой лестницы безупречными, аккуратными рядами. Арвены ведут меня сквозь двойную шеренгу солдат, мимо их ружей, мундиров, немигающих глаз. Я оборачиваюсь на ходу, чтобы посмотреть через плечо, и бросаю беглый взгляд на роскошный светлый массив Дворца Белого огня. На крыше виднеются силуэты. Офицеры в черной форме, солдаты в дымчато-серой. Даже снизу их винтовки отчетливо вырисовываются на фоне холодного синего неба. И это только те охранники, которых я замечаю. Другие наверняка патрулируют стены, охраняют ворота, таятся в укрытии, готовые защищать это проклятое место. Возможно, целые сотни людей, которых держат тут за верность и смертоносные способности. Мы пересекаем площадь одни, непонятно зачем. Что происходит?

Я узнаю здания, мимо которых мы проходим. Королевский суд, круглое строение с гладкими мраморными стенами, спиральными колоннами и хрустальной крышей. Им не пользовались со времен коронации Мэйвена. Это символ власти – огромный зал, достаточно большой, чтобы вместить Высокие Дома с их приближенными, а заодно и самых значимых Серебряных горожан. Я никогда не бывала внутри. Надеюсь, что и не буду. Под этим куполом проходят заседания, на которых создаются и с жестокой эффективностью воплощаются законы Серебряных. По сравнению с арками и хрустальными лабиринтами суда Казначейство выглядит тускло. Стены сложены из мраморных блоков – интересно, сколько карьеров опустошила эта постройка. И никаких окон. Казначейство похоже на каменную глыбу среди скульптур. Где-то там хранится богатство Норты, которое охраняют тщательнее, чем короля – оно заперто в сокровищницах, вырубленных в камне глубоко под площадью Цезаря.