Пересекая границу - Анастасия Скрыпник Страница 43

Руки Джона сжались вокруг меня, привлекая ближе в теплых объятиях.

- Нет, не надо, не трогай его... - замотала я головой в его груди, от чего она закружилась еще больше, и я чуть качнулась.

- Все, все, успокойся, Фиалка, - Медведь осторожно погладил меня по голове своей огромной лапой. Я подняла на него заплаканные глаза. В темноте я с трудом различала лишь его расплывающийся в моих пьяных глазах силуэт, но видела, что он на меня внимательно смотрит.

- Все будет хорошо, я постараюсь для тебя, - пообещал он, и я снова горько всхлипнула. Ну почему именно Медведь мне это говорил? Почему он полюбил меня, а не тот, кого полюбила я? Но я не имела права обманывать его или давать ложные надежды.

- Медведь, прости меня, - слезы снова потекли ручьями, мешая подобрать лучшие слова. - Я не могу ответить тебе... взаимностью...

- Я это понял... - Медведь тяжело вздохнул, прижимая меня обратно к своей груди. - Ты сейчас в моем положении, верно? - он тихо хмыкнул, и я пристыженно кивнула.

Мы стояли посреди тропы, в лесу, в кромешной тишине, оба отвергнутые теми, кого любили, и казалось, что вокруг нас никого больше нет. Лишь два человека с разбитыми сердцами.

- Я ушел тогда из города, потому что не мог больше находиться рядом с тобой, каждый день, и в то же время мне не хватало мужества принять твой возможный отказ, если бы я рассказал о своих чувствах. Потому я трусливо сбежал, чтобы отдалиться от тебя. Я думал, что если я больше не буду тебя видеть, то чувства уйдут, но как же я ошибся... Когда я увидел тебя, в своем доме, все мгновенно вернулось назад, ожило, ударило мне в голову. Словно не было этих четырех лет. А потом приволокли этого... и я понял, что ему не соперник... - Медведь утробно и тихо засмеялся, едва уловимо ухом, прижатым к его груди. Я почувствовала, что постепенно успокаиваюсь, обволакиваемая его теплом и таким знакомым объятием. - Может, дашь мне шанс? - произнес Джон.

- Шанс? - я снова подняла на него глаза, уже почти высохшие от слез. Мысли хаотично бегали в голове, окончательно разбавленные алкоголем. Меня начало клонить в сон.

- Да, шанс, - в темноте мелькнула едва различимая улыбка Медведя. - Для нас. Моей любви хватит на двоих. - К моему удивлению, он наклонился ко мне ниже, сжимая в крепких объятиях, и я почувствовала прикосновение губ к своей шее. Его дыхание обожгло кожу горячим шепотом: - Просто дай мне этот шанс, Фиалочка.

Я почувствовала, что Джон куда-то меня ведет. Голова кружилась, и я с трудом заставляла себя оставаться в сознании и не уснуть прямо у Медведя на руках. Я не поняла, как, но словно через мгновение я оказалась в его доме, и он увлек меня дальше, в соседнюю маленькую комнату. Приглушенный свет едва освещал стены, завешенные шкурами зверей, видимо, для тепла. Вместо кровати посреди комнаты были свалены в гору еще больше шкур, словно я попала в настоящую берлогу медведя, куда вместо листвы для зимовки натаскали незадачливых жителей леса.

- Я столько об этом мечтал, любимая, - прошептал Джон.

Я вяло стояла перед ним, краем сознания ощущая, что меня раздевают. Я качнулась под его крепкими горячими руками и упала спиной на шкуры, словно на мягкую терпко пахнущую перину, чей пух торчал наружу. Пальцы сжали пушистую шерсть, и я невольно ее погладила, наслаждаясь нежным прикосновением к своему обнаженному телу. Мою ладонь перехватили и прижали к чему-то горячему, и я с трудом осознала, что меня обнимает Джон, положив мои ладони себе на грудь. В его руке я увидела какой-то блестящий квадратик, и спросила полусонным голосом:

- Что это?

Медведь взглянул на меня и тихо усмехнулся:

- Этим пользуются технеры, чтобы предотвратить беременность. Думаю, пока еще рано о таком думать. Я не хочу насильно привязывать тебя к себе подобным образом.

Я отвернулась в сторону, смущенная тем, что Джон возвышался передо мной обнаженным и надевал какой-то кружок на член. Неужели это то, чего я хотела? Джон был моим другом. Другом, влюбленным в меня по уши. Может, смысл не в том, чтобы любить. А чтобы быть любимой?

Джон навалился на меня, прижимая к ложу из шкур и крепко обнимая. Устроился между бедер, тяжело дыша на ухо и без остановки осыпая меня поцелуями. Мне казалось, что это глупый сон. Не могла я вправду быть с Джоном. Он ведь... друг...

Я почувствовала давление внизу живота и легкую боль. Поморщилась и тихонько заскулила, но было совсем не так больно, как с Маркусом. Все было совершенно не так. Я ничего не чувствовала. Прикосновения Джона не сводили с ума, его поцелуи не разжигали во мне пламя. Даже мое лоно словно не согласно было его принимать и отключило те ощущения, которые мог вызвать Маркус одними лишь пальцами.  Интересно, как было бы с ним?  Был бы это вулкан ощущений? Не могло быть так, что секс - это лишь механические движения, не приносящие больше ничего. Ничего. Пустота, заполненная не тем, кого я хотела. На глаза навернулись слезы, и я зажмурилась, пытаясь не слышать шумное дыхание мужчины у моего уха, не ощущать в себе его член, его руки на своем теле, своей груди. Все было неправильно.

Внезапно Медведь утробно зарычал, и резко дернулся во мне так, что я ощутила боль. Несколько резких, грубых толчков, похожих на конвульсии, и его хриплый стон. Я лишь кукла, позволившая ему исполнить с собой то, чего он так долго хотел.

- Фиалочка, я люблю тебя... - раздался шепот возле моего уха, и из глаз потекли на шкуры слезы, затекая мне в уши, запутываясь в выбившихся прядках волос. Я тихо шмыгнула, и почувствовала, что Джон из меня вышел. Все закончилось.

- Что это... - произнес он. Сквозь полудрему, в которую я начала мгновенно проваливаться, услышала его удивление. Я почувствовала влагу между ног, но меня это совершенно уже не заботило.

- Это кровь... - растерянно добавил Медведь. - Ее ведь не было вначале, я бы заметил. Неужели ты была девственницей?

Я бы и не задумалась об этом, если бы Джон внезапно не бросился ко мне обратно, снова сковывая в капкане рук и осыпая поцелуями.

- М-м-м... - неоднозначно потянула я, пытаясь увернуться от его губ, от которых мне становилось тошно. Наверно, рана, оставленная Маркусом, не успела зажить до конца, и закровоточила, вводя Медведя в заблуждение.

- Я-то, дурак, думал, что ты с ним... а ты... О Безымянные, как же я тебя люблю, моя родная, моя хорошая девочка, - шептал без остановки Джон, врезаясь каждым словом в мое сердце, словно острыми ножами. Я обманула его, сама того не зная. - А я был так груб с тобой и напорист, еще и кончил слишком быстро. Я столько мечтал об этом, что не смог сдержаться дольше... Прости, если сделал больно, Фиалочка, обещаю, это первый и последний раз, когда я причинил тебе боль, физическую или душевную. Я все для тебя сделаю, - продолжал шептать Медведь, убаюкивая меня. - Хочешь, уйдем отсюда, я брошу эту общину, вернусь в наш город. Или пойдем туда, куда ты скажешь. Что угодно, лишь бы ты была счастлива.

Он укутал меня в еще одну шкуру, укрывая от холода ранней весны, и лег рядом.