Окраины. Штурмовая группа - Юрий Валин Страница 43

– Бога нет, – сообщили из-под кровати. – Если выйду, сразу стрелять не начнете? Обещаете?

* * *

Назвался подкроватный доможилом. Порода вроде домового. Марик знал, что домовых не бывает. Ни в деревнях, ни в городах. Раньше, может, и были, но вывелись. Но этот был. Невысокий – Маньке по колено. Квадратненький. Ноги – вроде как одни ступни. С такими ногами и не бегают, и вообще не живут. Но этот жил. Разговаривал.

– …Сначала им страшно было. Разведки устраивали. Водоотводы от скважин хотели вести. Комитет Выживания избрали. Говорят, все время новые жильцы здесь появлялись. Потом собрались и ушли. В одночасье. Налегке, без мебели, почти без вещей. Без всего…

– Им, наверное, просто некуда было вас брать, – жалобно сказала Маня.

– Я понимаю. – Крошечные глазки доможила упорно смотрели в стену.

Физиономия единственного местного обитателя была мохнатой. Сплошь заросшая белой шерсткой. Даже уши мохнатые. Но на игрушку он похож не был. Такой старичок-мутант. Может, оттого, что шерсть седым пыльным серебром отливала? И губы слабые, растрескавшиеся…

Марик вынул из разгрузки литровую флягу воды. Протянул…

– Благодарю. – Доможил поднатужился, справился с пробкой-закруткой. Ладони у него были четырехпалые, но это, наверное, было и нормально. Забулькал… Прервался, глянул на Марика:

– Благодарю. Мне, собственно, не надо. Но привык…

Он снова булькал. И куда только входило? Марик невольно посмотрел на постель, на которой сидел крошечный доможил. Манька тоже туда смотрела. Нехорошо. Как дикари. У доможилов, наверное, и этот, как его… метаболизм совершенно иной.

– Благодарю, – в третий раз сказал доможил, аккуратно завернул крышку и вернул пустую флягу Марику. И заплакал: – Я тут совсем усыхаю. В смысле, умираю. Плохо-то как…

Крошечные слезы катились по шерстке. Доможил не утирался.

– Ой, абзац какой! – Маня вздохнула. – Ну, что ж вы так? Перестаньте, ради бога.

– Нету бога, – всхлипнул доможил. – Он нас оставил. Или мы его. Он там, а мы вообще вот здесь оказались. Я повеситься пробовал. Шея, наверное, слишком толстая. И веса нет. Без людей и дома мне совершенно невозможно. А разве это дом? Что ни делай, не получается. И для кого?!

– Ну, это вы напрасно, – сказал Феофанов. – Людей еще предостаточно. Собственно, и жилья обитаемого хватает. Знаете, почем сейчас квадратный метр идет?

– Почем? – заинтересовался доможил.

– Когда я в последний раз интересовался, метр в приличном районе шел около двухсот тысяч, – в некоторой растерянности сказал Феофанов.

– Это в золотых рублях или марках? – Доможил пытался сморгнуть слезы.

– В рублях. Но не очень золотых. Вы, простите, в каких местах проживали до того, как?..

– В столице. В Великом Владимире. Бульвар графа Остролистова. Это в самом центре города, если знаете.

– Увы. Побывать так и не довелось. – Феофанов переглянулся с подчиненной. – Знаете, у нас предложение есть. Пойдемте с нами, а? Я обманывать не буду – сразу вас в жилой дом устроить не получится. Карантин будет, специалисты вас посмотрят. Сами понимаете – ситуация крайне необычная. Но комната будет, общение. По хозяйству там вечно проблемы бывают. Поможете. Все ж лучше, чем здесь сохнуть. Расскажите обо всем подробно. У нас тоже возникают аналогичные проблемы с домами. Ваши свидетельства окажутся весьма полезны.

– Действительно, пойдемте. – Капчага пощупала свою голову. – А то опять недоразумение какое выйдет. Да и тоскливо здесь, прямо непомерно. А у нас при деле будете.

– Спасибо за участие. – Доможил снова плакал. – Только как я пойду? Мне из дома выходить нельзя. Не переношу.

– Придумаем что-то. Рискнуть имеет смысл, – сказал Феофанов. – Самое время вам рискнуть, откровенно говоря.

– А потом? У вас же тоже начинается.

– Мы отбиваться будем. До последнего, – ожесточенно заверила Манька. – И вы давайте присоединяйтесь. Я в Бога, может быть, тоже не очень-то верю, но это же не повод… Ну, ложиться и ноги куртуазно раздвигать. В аду мы уже были. Там неуютно и вообще все друг друга жрут. Без вилок и прочей сервировки. Давайте мы поотбиваемся, а?

– Я идею поддерживаю. Но как мне-то? – Доможил беспомощно моргал.

* * *

Для транспортировки отыскали коробку с удобными ручками. «Пылесос моющий Баярд-Царицын» значилось на крышке. У доможила оказались и личные вещи: пакетик со щетками и горшок с цветком алое, непонятно как сохраненным в столь суровых условиях. Упаковывались внизу, перед дверью подъезда. Доможил долго кланялся лепнине и темным бронзовым светильникам – просил прощения. Потом забрался в коробку, Маня помогла ему разобраться с колючими листьями алое.

– Если сломается, вы не расстраивайтесь. Оно абзац какое живучее.

– Я придержу. – Доможил уперся лапами в горшок.

Феофанов прикрыл крышку, на всякий случай зафиксировал двумя кусками проволоки.

– Ну, поехали.

– Давайте я возьму, – сказал Марик.

– Прикрывай. Ты обученный, – сказал Феофанов, берясь за матерчатую ручку-петлю.

– У нас шаг вообще слаженный, – гордо сообщила Капчага.

Двигались, стараясь держаться подальше от домов. Марик поглядывал на окна, ловил в прицел бездушные квадраты. Хотелось нажать на спуск, порвать проклятущую тишину. Под подошвами поскрипывали камешки и осколки стекол. Было жутко. Живой груз в коробке молчал. Иногда Феофанов шепотом начинал корить подчиненную за перегруз – Капчага запихала в свой рюкзак тяжеленный том «Доктрины». Упрямая Маня оправдывалась тем, что тяга к знаниям прибавляет сил.

У «грибка» запыхавшиеся поисковики сели на бетонную балку – видимо, карлик с фикусом имели вес.

– Эй, товарищ несомый, вы там как? – Маня, малость отдышавшись, поскребла стенку коробки.

– Душно. Но лучше, чем я думал.

– А цветок как?

– Ничего. Держимся.

– Вот и хорошо, – сказал Феофанов. – Вы, пожалуйста, только о цветке и думайте. Нам сосредоточиться нужно.

– Понял. Думаю.

Командир посмотрел на Марика.

– Я тоже о цветке буду, – сказал патрульный.

Феофанов кивнул:

– Давай. Назад должно побыстрей получиться…

Марик думал об алое, выросшем в пустоте. В пустоте, куда уходят люди. В пустоте помойки…

* * *

– …вашу мать! – не удержался Феофанов.

Группа поисковиков очутилась в вонючей тесноте. Дышать смесью застарелой мочи и гнили было трудновато. За сеткой разлетались испуганные голуби.

– Очень точно, – прокомментировала Маня, с натугой отпихивая мусорный контейнер. – Прямо в десятку. Ух, абздольц какой!