Эльминстер в Миф Дранноре - Эд Гринвуд Страница 43

С криком боли он отшатнулся назад, окруженный сизоватым дымком.

- Неплохо для безымянного эльфа, - спокойно заметил Эльминстер.

Его подначка, как он и надеялся, тут же возымела действие.

- У меня есть имя, - гаркнул эльф, от боли обхватив себя руками. - Я - Делмут Экорн. Принадлежу к одному из выдающихся домов Кормантора! Я - наследник Экорна и по своему рангу - в вашем, человеческом понимании - мог бы быть императором, неразвитый пес!

- Вы употребляете «неразвитый пес» как свой титул? - невинно спросил Эльминстер.- Вам это подходит. Но должен предупредить вас, что мы, люди, не ожидаем такой искренности от эльфийского народа. При деловых отношениях с моей расой вы можете вызвать нечаянное веселье!

Делмут заорал от нового приступа ярости, но потом прищурился и прошипел, как змея:

- Ты пытаешься управлять мной, используя мой же характер? Нет, такого счастья я тебе не доставлю, незнакомец!

- Я - Эльминстер Омар, - вежливо представился Эл, - принц Аталантара. Ах да, ведь вас не интересуют титулы свинских человеческих королевств, не так ли?

- Вот именно! - огрызнулся Делмут. - Не интересуют! - Его руки снова окутались огнем. Вспышки пламени следовали одна за другой, предвещая оживление старой боевой эльфийской магии. Эл разгадал это заклинание.

Значит ли это, что защитная мантия эльфа исчезла полностью? Или все-таки уцелела? Усилием воли Эл создал вокруг себя еще один магический щит, поскольку подозревал, что Делмут метнет заклинание прямо в сердцевину удара своего человеческого противника.

Как только щит был закончен, Эльминстер сделал вид, что собирается атаковать. Как он и предполагал, в ответ ему из рук эльфа сорвалась изумрудная молния. Высекая искры, она рикошетом ударила в невидимую оборону лорда Экорна. Увидев разлетающиеся искры, Делмут торжествующе улыбнулся. Значит, мантия эльфа уцелела или восстановилась. Эл ухмыльнулся и стал готовить следующее заклинание.

Ни один из них не заметил, как дерево, пораженное молнией Эльминстера, вырвалось с корнями и, выдирая по пути камни, стало падать с края скалы вниз, в пустоту.

- Ох, осторожнее, Эльминстер! - выдохнула леди Олуэваэра Эстелда, сидя в центральной палате замка с привидениями Длардрагета посреди темной, серовато-коричневой пыли. Ее глаза видели на расстоянии и скалу, и две фигуры, состязающиеся друг с другом, и ревущие вокруг них заклинания. Одна фигура принадлежала будущему Кормантора. А другая - самому кичливому и заносчивому, своевольному и жестокому, беспардонному и упрямому представителю одного из старейших и знатных домов… И его наследнику в придачу.

Кое-кто назвал бы изменой эльфийскому народу вмешательство в поединок заклинаний… Но ведь это был совсем не пристойный бой: хитрый эльф заманил человека в ловушку! Еще больше посчитали бы предателем того, кто помогает какому-то человеку против любого эльфа, в какой бы то ни было ситуации. И все-таки она сделала бы это, если бы могла.

Сиринши видела намного больше лет - и зим, - чем любой другой эльф, который дышит сегодня чистым воздухом Кормантора. С ее мнением посчитались бы в любом, даже самом горячем споре между эльфийскими домами. И никто не мог бы остановить ее.

У Сиринши была единственная возможность связаться со скалой Друиндара - через самого Эльминстера. Но именно так она могла погубить своего друга, отвлекая его внимание и вызывая путаницу в его мозгу.

Хотя стоило высмотреть какое-нибудь местечко, не полностью занятое извергающейся магией и подпрыгивающим эльфом. А после проскочить через него на поле магического сражения и там стать явью.

Заклинание было могущественное и сложное. Сиринши бормотала слова, не отрывая глаз от поединка, и чувствовала, как она проскальзывает в воображение Эльминстера, словно плывет по воде сквозь темный, узкий туннель к свету.

Сияние в конце этого туннеля увеличивалось с пугающей скоростью, пока не превратилось в прекрасное невозмутимое лицо. Его черты были знакомы Сиринши. Длинные локоны шевелились и вились, как потревоженные змеи. Глаза, огромные и угрожающие, были ужасно строгими и темнели, как бесконечная зловещая стена, в которую она, беспомощная, чуть не врезалась…

- О, богиня, не надо больше! - вскричала Сиринши за мгновение до того, как удариться об эти сжатые губы Мистры,- Разве ты не видишь, что я пытаюсь помочь…

Когда завертевшийся мир вернулся на прежнее место, Олуэваэра уставилась в темный, затянутый паутиной потолок, буквально в нескольких дюймах над головой. Она растянулась на своей воздушной постели в отсветах черного пламени, которое щекотало ее голую кожу, как если бы это были тысячи перемещающихся, но не обжигающих перышек. Ее голую кожу? А что стало с ее платьем?

Пламя, кажется, медленно угасало. Как она здесь оказалась? Сквозь потолок? Изумленная, она провела по телу руками, вверх и вниз. Ее одеяние, ее амулеты и драгоценные камни заклинаний - даже те, которыми были украшены ее волосы, - все исчезло, но зато ее тело было гладким, пышным и снова молодым!

Великий Коллерон, и Лейблас, и Ханали! Что делается! Великая Мистра! Это сделала человеческая богиня!

Она резко села среди угасающего огня. Почему? В уплату за помощь молодому принцу или как извинение за то, что не допустила к нему? И надолго ли это? Но у Сиринши все еще есть ее заклинания, ее память, ее…

- Итак, старая блудница, торгуешь своей верностью королевству ради каких-то заклинаний, которые знает человек! Интересно, зачем ты помогала ему?

Сиринши повернула голову в сторону говорящего, бессознательно прикрыв грудь руками. Она знала этот холодный голос, но откуда он сейчас исходил?

- Кормантор знает, как обходиться с предателями! - проревел голос, и стрела черной как вороново крыло магии пронеслась по комнате.

Но, долетев, она беззвучно испарилась в пламени Мистры. А заодно из рук изумленного мага Высокого Суда исчезли все магические силы. Сам Илимитар с изумлением глядел на резко помолодевшую волшебницу.

В ответ она невесело взглянула и обратилась к нему, употребив самое любимое старое ласкательное прозвище:

- Ах, вот как, Лайми, значит, ты вырос из моих учеников. Любви к Кормантору ты учился у меня. А теперь ты готов убить меня?

- Не старайся запутать меня словами, ведьма! - рявкнул Илимитар, угрожающе подняв жезл. Темное пламя коснулось каменного пола палаты, но пропало. А Сиринши повернулась, встала лицом к лицу с ним и простерла руки, чтобы показать, что она обезоружена и беззащитна.

И все же эльф без колебаний направил на нее жезл, холодно добавив:

- Молись богам, чтобы они простили тебя, предатель!

С последним словом, сорвавшимся с его губ, из жезла вырвался изумрудный огонь. Сиринши повернулась, чтобы отпрыгнуть в сторону, и споткнулась - слишком много времени прошло с тех пор, как ее тело так же молниеносно повиновалось ей! Она растянулась на потертых каменных плитах, и смерть пронеслась над головой мимо.