Тайны Истинного мира - Марина Ефиминюк Страница 42

По сути кто мы? Чужие люди, которых неожиданно сблизило общее дело, пускай даже такое грязное и загадочное, как наше. Что с нами станет, когда все закончится? Скорее всего, мы разойдемся в разные стороны, позабыв про вчерашнюю ночь. Наверное, это будет правильно, ведь между нами мало общего.

Лифт мелодично звякнул, и двери отворились. Мы вышли в широкий коридор, в мраморных отполированных плитках пола отражался свет, и казалось, что вокруг все блестит и сияет. Даже фикус в углу рядом с лифтом выглядел волшебным.

– Странно, что квартиру не охраняют, – честно призналась я в своих подозрениях.

– Охраняют. – Алекс уверенно отворил дверь на лестницу, пыльную и пахнущую нескончаемой стройкой. – Только мы не будем показываться им на глаза.

Черным ходом оказалась ни много ни мало узкая лестничка, сваренная из тонких железных прутов и спускавшаяся с балкона десятого на балкон девятого этажа. Оттуда по бордюру до окна моей квартиры любезно предлагалось перелезть, держась за пышную грудь полуобнаженной гипсовой дамы, застывшей в призывной позе, и являвшейся плодом несуразной фантазии архитектора.

– А если окно закрыто? – От высоты меня поташнивало, и я всеми силами старалась не смотреть вниз.

До оконного проема, казалось, рукой подать, но для этого нужно было сделать шаг по узкой обледенелой ступеньке над настоящей бездной. Внизу по серой змеистой дороге неслись автомобили, и поблескивала льдом грязная река, закованная в бетон и камень.

– Не закрыто. – Алекс выглядел очень уверенным. – Ты забралась в квартиру последний раз именно таким путем.

– Действительно? – Пронизывающей ветер сыпал в лицо пригоршни колючего снега. – И ты не закрыл окно, когда это обнаружил?

– Не закрыл. – Он долго, с оттяжкой посмотрел на меня, отчего внутри очень подленько и сладенько екнуло.

Я быстро отошла от парапета, а Алекс ловко встал на бордюрчик с фривольными финтифлюшками снизу, схватился за внушительные и щедрые формы каменной дамочки и, толкнув незакрытое окно, встал на подоконник.

– Не бойся, это безопасно. – Мужчина протянул мне руку.

– Ты так думаешь? – От нервного тика у меня задергался глаз.

Ну, с дергающимся глазом я никак не могла перешагивать пропасть под ногами. Это был знак, что я должна остаться на балконе, пусть Алекс сам обыскивает жилище по тридцать третьему разу, глядишь, и найдет что-нибудь.

– Давай быстрее! – Скомандовал он, выходя из себя.

Облизнувшись, я перемахнула через парапет, потом схватилась за ледяную фигуру, припорошенную грязным снегом и, закрыв от вящего ужаса глаза, шагнула.

В следующую секунду, я почувствовала, как нога моя соскальзывает в бесконечно-пустое пространство, а сильная рука Алекса резко хватает меня за шиворот.

– Осторожно! – рявкнул он в сердцах.

Через мгновение с диким грохотом мы влетели в квартиру, хорошенько приложившись об пол. Кажется, от удара у меня захрустели все косточки.

Алекс, грохнувшись, лишь чудом избежал столкновения с окованным бронзой углом низенького столика. После неудачного падения, пальто у него треснуло по шву, и теперь из дыры между лопаток нелепо высовывалась белая подкладка.

– Раньше ты была гораздо смелее. И более ловкая, – добавил он после паузы, болезненно сморщившись.

На его злобный выпад я не обратила внимания. Потерла ушибленную коленку и поднялась.

Вокруг царил настоящий беспорядок. Вероятно, тот, кто проводил обыски, особой деликатностью не отличался. Квартира поражала своими размерами, и очень походила на дом Алекса. Все те же белые блеклые стены, непонятные картины, серый ковер на полу, в углу сохла пальма, понуро опустив крупные листья-опахала. Я прошла по полупустой комнате, подняла перевернутое белое кресло, поправила подушку, на которой темнело кофейное пятно.

С потолка свисала огромная хрустальная люстра с тысячью мелких продолговатых висюлек. Внезапно, словно яркая вспышка мелькнула перед глазами. Когда щелкаешь выключателем, то по стенам и полу разлетаются искрящиеся лучики, и кажется, что купаешься в световом потоке.

Алекс стоял в стороне, скрестив руки на груди, и неотрывно следил за мной, словно ждал знака свыше. Он молчал, боясь спугнуть мои воспоминания. Черт возьми, да я сама боялась их спугнуть!

Уверенно я прошла по широкому коридору в большую спальню. Странное ощущение, я точно знала, что увижу там кровать и зеркальный шкаф, а еще кресло с крохотным плюшевым медведем. У смешной глупой игрушки с заплатами на лапе красовалась надпись: «Я для тебя». Его подарил Данила, лица которого я даже не помнила.

Полторы недели назад я проснулась в не разобранной кровати, одетая, с сильно гудящей, как после хорошей попойки головой, и в совершенно незнакомой кухне лихорадочно искала ярко-красную кружку с зеленым цветком на боку. Я методично и бездумно открывала один за другим шкафчики, осматривала полочки, но не могла найти ничего похожего. Кружка должна была стоять на тумбочке у кровати! Но у Марии Комаровой, незаконно перекрывшей себе цвет, прикроватной тумбочки не было и кружки такой, стоящей у изголовья, тоже. Зато у Марии Комаровой истинной, принадлежавшей к Высшей касте, карателя всемогущей Зачистки, таких имелось аж три. Все они, с засохшим на дне чаем, пылились здесь.

В бессилии я села на постель и прикрыла лицо ладонями. Перед глазами мелькали сумрачные образы, расплывались лица, звучали обрывки разговоров. Словно призраки прошлого, они налетали на меня, окутывали и пугали, но не дарили никаких воспоминаний, только мучения.

И вдруг я совершенно точно поняла, где в этом холодном, чужом доме, полном неясных приведений, устроен тайник.

– Они в городе! – На шее у Виталика нервно ходил выпирающий кадык.

Владилена, казалось, восприняла новость равнодушно, только чуть дернула плечами. Очень ловко стерва прятала свои эмоции. Ищейка хоть и боялся ее до дрожи в коленях, но все равно однажды попытался «прочитать», за что и получил энергетическую пощечину, при воспоминаниях о которой до сих пор лицо горело.

– Кто их видел?

Она сжала губы в тонкую линию с чуть размазавшейся в уголке алой помадой, и в ее глазах мелькнуло нечто такое, отчего у Виталика зашевелились на затылке волосы. Просторный кабинет, пахнущий кожаной мелью и терпкими духами хозяйки, показался ему крошечной клеткой с разъяренной тигрицей.

– Их не видели. – Он с трудом выплевывал слова, спрятав трясущиеся руки за спину. – Видели инферна рядом с бывшим домом Комаровой.

Владилена почувствовала, как тщательно сдерживаемый густой поток злобы и брани был готов вырваться наружу. Едва владея собой, она тихо и очень медленно произнесла:

– Квартиру проверили?

У ищейки по бледному лицу пошли красные нездоровые пятна, а глаза от страха стали темно-синими, почти черными.

– А почему медлите?