Рена и армия чародеев - Шервуд Смит Страница 42

Увидев ошеломленное лицо Коннора, Тересса расхохоталась.

— Я тут без тебя училась обращаться с мечом, — сказала она, — И хотела показать тебе свое умение.

Он огляделся вокруг.

— Здесь так красиво. Неужели ты хочешь встревожить эту тишину звоном оружия?

— Тишина этого мира уже нарушена войной, — жестко ответила Тересса.

На мгновение по лицу его пробежала тень, грусть мелькнула в глазах. Но в следующий миг Коннор уже был вежливо дружелюбен.

— Ты права. Если желаешь, можем начать.

— Но ты же забыл свой меч! — с напором повторила Тересса. — А пока будешь возвращаться за ним, проснется весь лагерь. Сейчас я свободна, но после восхода солнца придется заниматься совсем другими делами.

— Но ты же сама только что говорила, что идет война. Значит, и это, — он показал рукой на заткнутый у нее за поясом кинжал, — тоже дело.

— Нет, — помотала головой Тересса, — это мое личное дело. Мне же не обязательно владеть мечом, как воину. Просто я хочу уметь защитить себя в случае опасности. О, Коннор, ты большой и сильный. Тебе неведомо чувство беззащитности. Я могу приказывать и командовать, но ведь на самом деле я всего-навсего слабая девушка. — Неожиданно она рассмеялась. — Помнишь, как хвастал Гариан своим геройством во время боя при Хло? Он перед тобой красовался. А весь план сражения придумала и провела я. — Тересса горделиво вскинула голову.

Он помолчал немного, потом посмотрел на нее исподлобья.

— Кого-нибудь ранили?

— Мы потеряли двоих, и нескольких ранило. Конечно, жаль их, но… — Наткнувшись на его жесткий взгляд, она растерялась, — Коннор, уж не собираешься ли ты распускать нюни?

— А тебе нравится такое начало? — медленно спросил он.

Мгновенный гнев вспыхнул в ней, но, сжав зубы, она сдержалась.

— Ты хочешь честного разговора? — настаивал Коннор.

— Да, — кивнула она и с нервным смешком продолжала: — Так давно уже никто не решался говорить со мной честно и прямо. Разве что Лэрис, но и она осторожничает. С удовольствием выслушаю тебя. Но скажи, неужто ты сам не испытываешь радости от выигранного сражения?

— Одно дело горячка и радость боя, и совсем другое горечь потерь.

— Выходит, ты считаешь, что я начинаю любить драку ради драки? Но это не правда! Я жажду схватки только потому, что надеюсь победить. И тогда мы сможем вернуться в наши дома. Станем наслаждаться не музыкой битвы, а мелодией арф и птичьим пением, сможем сменить походную одежду на праздничное платье. И главное будем знать, что сами, своими руками отстояли свободу и завоевали право беззаботно радоваться жизни.

Коннор стоял вполоборота к Терессе и следил за первыми лучами солнца, скользившими по сверкавшим снежным вершинам.

— Похоже на серебряную чашу с расплавленным золотом, — тихо произнес он. — Кажется, вот-вот чаша переполнится и зальет золотым потоком долину.

Тересса, все еще возбужденная разговором, проследила за взглядом Коннора. Она чувствовала, что выиграла этот очень важный для нее спор, хотя Коннор и словом не обмолвился в ответ на ее горячую тираду.

Тересса сбоку рассматривала лицо друга, стараясь угадать его мысли. Солнечные блики загорались в его глазах, зажигали пряди темно-рыжих волос. Странное чувство тепла, покоя и одновременной тревоги охватило Терессу.

«Неужели правда, что, борясь с Андреусом, я и сама постепенно становлюсь подобной ему?» Даже мысль об этом была оскорбительна.

Она закрыла глаза, ощущая коснувшееся век тепло солнца, и поклялась себе, что ни одного дня не пропустит, чтобы не ощутить, не увидеть хоть толику его красоты.

Ей хотелось сказать об этом Коннору, но из гордости не хотелось уступать так быстро. Она колебалась мгновение, и момент был упущен.

— Тересса, — проговорил Коннор, беря ее за руку, — не я нужен тебе, а крепкий военачальник. И ты найдешь его среди своих воинов. Но я очень нужен Тайрону и Рене. Сейчас, — добавил он, глядя ей прямо в глаза.

«Но и мне ты нужен!» И снова гордость не позволила ей произнести эти слова вслух. Еще несколько минут назад она наверняка сказала бы, но теперь что-то изменилось…