Пересекая границы - Оксана Панкеева Страница 42

— Вот и отлично, — кивнул Кантор. — Только давай не сейчас. Мне надо немного отлежаться.

— Что, здорово я тебя?

— Практически всмятку. Но не советую пытаться повторять. В следующий раз я не раскроюсь так по-дурацки, а это было твое единственное преимущество. Дело даже не в том, что я намного сильнее физически, хоть ты и крепкая девчонка. Дело в том, что в рукопашном бою я спокойно делаю двух вооруженных мужиков любого веса. А ты молодая и неопытная, и я сильно подозреваю, что бить по яйцам — это единственное, что ты умеешь делать толком.

— В общем-то не единственное, но… Ладно, давай больше не будем драться. Только впредь придержи язык, если тебе захочется высказаться насчет того, что все бабы… и так далее.

— Договорились. Ты, конечно, сама понимаешь, что у меня к тебе будет аналогичная просьба.

— Понимаю. Согласна. И еще… Кантор, нам что, придется спать на одной кровати, раз мы… супруги?

— Не переживай, может не придется. А может, просто ляжем подальше друг от друга.

— И мы будем жить в одной комнате, вместе переодеваться и все такое?

— А что тебя волнует? Я буду отворачиваться. Это все мелочи, которые можно решить на месте. Давай, я пойду полежу немного, а ты пока сама позанимайся. Вспомни, как носят платья и туфли на каблуках. Чуть попозже порепетируем, послезавтра нам уже ехать.

— А куда сначала? В Эгину или в Ортан?

— В Ортан. Она поехала туда.

— Через горы пойдем?

— Да, так безопаснее. На наших границах паспортный контроль строгий, липовые ксивы могут выкупить нараз. А уж через другие границы можно ехать легально.

— Кантор! — вдруг вспомнила Саэта. — Постой-ка… Если все сплетни о тебе — неправда, и ты нормальный здоровый мужчина, как все, почему тебя тогда назначили на это задание?

Кантор вздохнул и сполз со стула.

— Амарго был в отъезде и вместо него на Совет ездил Тортилья. Он и предложил.

— Почему?

— Потому, что Тортилья — дурак, вот почему, — грубо ответил Кантор. — Амарго ему шею свернет, когда узнает, но мне-то что с этого? Совет с радостью согласился, мою кандидатуру утвердили почти единогласно. Против был один только Пассионарио, поскольку он обо мне знает все. Так вот и получилось. Мне приказали, я еду. Я что, могу отказаться?

Он выпрямился, опираясь о стол. Потом отпустил стол и поковылял к двери.

— Кантор, — негромко сказал ему вслед Саэта. — Извини.

Кантор дошел до двери, остановился, держась за косяк, обернулся.

— Ты тоже, — ответил он и улыбнулся. Скупо и криво, как он обычно улыбался, но в глазах у него мелькнуло что-то теплое.

Саэта напряженно кивнула. Ей было жутко видеть, как улыбается человек, идущий на верную смерть.

Или даже хуже. На верное безумие.

Шутов Ольга представляла себе в основном по классическим фильмам-сказкам — в дурацких облегающих костюмчиках наподобие колготок и в колпаках с бубенчиками. Но этот на сказочного шута совершенно не походил, прежде всего, потому что был в штатском, так сказать. Во всяком случае, похоже, здесь так и одевались — узкие штаны, заправленные в сапожки, короткий камзол, как у того ушастого принца, кружевной воротник распахнут с этакой элегантной небрежностью, зеленый берет с нарядной пряжкой брошен на стол. А за столом сидит хозяин берета, смотрит с любопытством, чуть склонив голову набок, и улыбается.

— Привет. Меня зовут Жак, я буду учить тебя читать и писать, расскажу тебе популярно, что это за мир и как в нем живут, ну и прочую фигню вроде этикета и местных дурацких обычаев.

У него удивительная улыбка, он улыбается всем лицом сразу. Улыбаются круглые щеки с очаровательными ямочками, добрые круглые глаза, не то карие, не то зеленые, подвижные темные брови, даже, кажется, взъерошенный каштановый чубчик, и тот улыбается. И сразу хочется улыбаться в ответ. Разумеется, Ольга не удержалась тоже расплылась в улыбке.

— Привет. А что, они правда такие дурацкие?

— Обычаи? О, сама увидишь. А начнем мы, пожалуй, с того, как этот мир устроен. Азиль вот с нами посидит и поправит меня, если что не так, а то география — мое слабое место. Я ее в школе очень плохо учил, у меня были другие, менее достойные увлечения. А она много путешествовала. Да и Элмар тоже бывал везде, где только можно… и где нельзя, пожалуй, тоже, но это уже не относится к географии. Наверное, я тебе расскажу в общих чертах, а подробнее пусть он сам, когда вернется. Итак, этот континент, на котором мы находимся, примерно соответствует Евразии в твоем мире. Примерно, потому что он не очень похож на нее очертаниями… вот, можешь посмотреть, это так называемый атлас мира. Ну, сама понимаешь, какой это атлас мира, когда на нем западного полушария вообще нет, и никакой хрен не знает, есть тут вообще Америка или ее нет. Не открыли еще. Видишь ли, пересечь океан пока никому не удавалось, в нем такое водится… Откуда я про нее знаю? Как откуда, я же с переселенцами занимаюсь, они мне тоже о своем мире рассказывают, не только я им. Вот господин Хаббард, к примеру, американец.

— Это тот, который большая сволочь? — вспомнила Ольга. — Кажется, Элмар именно так о нем отзывался…

— Можешь доверять Элмару в этом вопросе, сволочь такая, что я о нем и говорить не хочу. Итак, это Ортан. Довольно большая по площади страна, одно из самых старых королевств в мире, можно сказать, колыбель цивилизации. Кстати, ортанский язык считается международным языком дипломатии и политики, и его знают многие иностранцы. Вот тут к югу — Мистралия. Там сейчас такой бардак, что ну его на фиг…

— А что там? — уточнила Ольга, пытаясь не пялиться на симпатичного шута и сосредоточиться на географии, а не думать о его непонятного цвета глазах.

— Ну, ты Сталина и Гитлера помнишь?

— Что ты, я родилась позже. Хотя по истории, конечно, изучала. Ты имеешь в виду, там диктатура?

— А, ты позже родилась? Ну, Латинскую Америку помнишь? По-моему, в ваше время там тоже было полное безобразие… Да, диктатура, и не первая, там уже двадцать лет переворот за переворотом, и сейчас опять в Зеленых горах окопались партизаны, так что продолжение следует.

— Партизаны? — развеселилась Ольга, тут же представив себе бородатых дядек в ватниках и ушанках с красной ленточкой, с автоматами наперевес. — А я думала, тут средние века…

— А что, в средних веках не бывает партизан? Или они тогда иначе назывались? И что я такого смешного сказал? Нет, я конечно шут, и все такое, но сейчас я серьезно.

Ольга не удержалась и призналась про дядек в ушанках, отчего Жак тоже расхохотался. Он потрясающе смеялся, искренне, заливисто и до невозможности заразительно.

— Ну у тебя и воображение! — простонал он. — Дядьки в ушанках! Надо будет королю рассказать, обхохочется… В Мистралии субтропический климат, так что сделай поправку в костюмах и замени автоматы на арбалеты и мечи. Хотя, насколько я знаю, в последнее время в Мистралии, как и везде, появилось огнестрельное оружие. Переселенцы завезли, не иначе.