Школа Сказок - Татьяна Осинская Страница 42

И тут до нашего слуха донеслось робкое «к-к-ко». Вдохновленный успехом Антошка продолжил чистку дымохода уже более активно, и награда не заставила себя ждать, от избушки доносилось уже без остановки полное довольства «ко-ко-ко» — Избушке это понравилось! Когда парень закончил прочищать дымоход, к нему потянулись крылья и, осторожно сняв с крыши, поставили на землю. Напоследок раздалось еще одно довольное «ко-ко», одновременно с этим в воздух вылетела струя оставшейся сажи.

Все, осталась последняя жертва, которой оказался Добрыня. Этот, вдохновленный успехом Ёжа, решил тоже воспользоваться магией. Подошел к волшебному созданию, походил вокруг и, произнеся какое-то заклинание, дунул в сторону нашей общаги.

— Это что-о-о? Кхе-кхе? — закряхтела она.

— Дуст. Чтоб вши не водились.

— Вши?! Это у меня вши?! — взмахнув крыльями, возмущенно заголосила Избушка. — Сейчас я тебе покажу вшей. Сейчас ты у меня узнаешь, откуда Избушки берутся!

Подхватив с земли увесистый прутик, она кинулась за боевиком. Бежали они довольно слаженно… А оставшиеся ребята смотрели им вслед, не забывая поздравлять финалистов — Антошку и Ёжика.

— Дорогие зрители, вот мы и дошли до последнего конкурса. Из тридцати трех богатырей в финал вышли только двое самых достойных. И теперь им предстоит самое сложное — проверка на богатырскую силу. Кто же из них выиграет? Кто окажется достойнейшим? Об этом мы узнаем в самое ближайшее время. Итак, поехали!

После этих слов ведущая взмахнула крыльями и слетела со сцены. Мгновение — и пространство пошло рябью, увеличиваясь в размерах, меняясь и преображаясь. Всего три удара сердца, и мы оказались сидящими в огромном… Колизее. Невероятное по своей мощи освещение, разгоняющее тьму ночи и создающее иллюзию солнечного дня. Желтый песок, укрывающий поле будущего сражения. Два финалиста, закованные в кольчуги и с мечами наперевес, и… дракон! Вернее, не дракон, а Змей Горыныч! Очень знакомый змей!

— Папа?! — удивленно воскликнула Любава, соскакивая с места.

Мы все тоже подорвались, глядя то на Ягиню Костеяловну, то на организаторов игр. Это что тут происходит? Что за самодеятельность?! По плану конкурс должен был проходить совершенно иначе.

А на сцене тем временем началось действо. Крутанув в руках меч, Ёж кин Котт сорвался с места. От первого рубящего удара дракон ушел в сторону, но вот второй упустил. Из глубокого ровного пореза заструилась алая кровь, вызывая общий тревожный вздох. И тут из зала раздался крик:

— Папка! Девочки, папку обижают!

И с трибуны, махая маленькими крылышками, сорвался розовый дракончик, размером чуть больше овчарки. Следом за ней рванули еще двое — зеленый и желтый. А потом понеслись взрослые девушки с разноцветными шевелюрами. Любава сорвалась вдогонку. Судя по количеству девчонок, это были старшие сестры нашей командирши. А трое мелких — младшенькие. Да уж, плодовитый папа.

И все бы хорошо, но если мелким удалось миновать невидимый барьер и попасть к отцу, то старшие уткнулись в преграду и замерли на границе арены. Взмахивая руками и причитая, они с замиранием сердца наблюдали за тем, как розовый дракончик налетает на Ёжа и пытается его цапнуть за руку с мечом. Ёж отмахивался, ругался, но продолжал наступать на Горыныча. А тот, в свою очередь, с выражением ужаса на всех трех мордах, пытался отогнать детей от мужиков с мечами.

Народ в зале шумел и кричал, но все замолчали в тот момент, когда Ёж всё-таки задел малышку, и она с громким писком полетела в песок. Неприятный хруст, следом за которым раздался громкий стон, заставил сердце остановиться, а дыхание застрять где-то в груди.

Все напряженно замерли, все… кроме Антошки. Отбросив меч и шлем, он бросился к маленькому дракону и, положив её головку себе на колени, принялся медленно ощупывать ребенка. Руки парня легко порхали по бессознательному телу, то и дело замирая над конечностями. Наконец, определив рану, Антошка осторожно взялся за краешек крыла и потянул его в сторону, чтобы лучше рассмотреть. Тонкая розовая кожа была украшена кровавыми разводами, а одна из перепонок зияла рваной дырой, рядом с которой торчал сломанный хрящ. От прикосновения малышка снова протяжно застонала и, придя в чувство, громко заплакала, надрывно подвывая. От этого звука у меня самой на глаза навернулись слезы, а кулаки сжались с такой силой, что ногти поранили кожу.

Рыжик, гладя малышку по голове, беспомощно смотрел на суетящийся вокруг купола народ, явно не зная, как быть дальше. Вздрогнув от очередного всхлипа дракончика, он положил ладонь ей на крылышко, явно стараясь прикрыть от кружащихся в воздухе пыли и песка. Мгновение… и из рук парня потекло золотое сияние, яркими узорами расползающееся по чешуйчатому телу. Шок был у всех… И у Антошки, с удивлением разглядывающего свои руки, и у свидетелей чудесного исцеления. А самое главное, у маленькой защитницы, переставшей хныкать и удивленно рассматривающей зажившее крыло.

Подняв сердитый взгляд на Ёжа, Антоха осторожно переложил голову малышки на колени крутящихся рядом сестер, уже успевших принять человеческий вид. Затем богатырь встал на ноги и, подойдя к боевику, от души врезал. Соперник даже не пытался защититься, осознавая свою вину.

А к младшим Горынычам уже спешили глава семейства, красивая рыжеволосая женщина — наверняка мама — и семеро старших сестер. Видимо, защитный барьер уже сняли, раз они смогли прорваться на арену. Судя по лицам всего семейства, товарищам, которые решились на такую самодеятельность, придется тяжко. И первый, кому досталось, оказался Змей.

Впрочем, что там происходило дальше, досмотреть нам не дали. Арена покрылась дымкой, скрывая происходящее от любопытных глаз. Ведущую мы не видели, но её голос расслышали отчетливо:

— Прощу прощения за… технические неполадки. Завтра на этом же месте, в это же время состоится подведение итогов, а также оглашение имени победителя. Всем спасибо за внимание! Сказочной ночи, друзья!

И все… Посидев еще некоторое время, народ стал расходиться. А мы, оглушенные случившимся, продолжали сидеть и ждать, пока не явились наставницы и не отправили нас спать… на родную поляну… в родную общагу. Вот только нам было не до сна.