Новобранец. Служба контрмагии - Александр Тув Страница 42

Судите сами: сначала бадминтон – ну, или если быть политкорректным, вроде представителей самой демократической демократии в мире, называющей жирного негра – афроамериканцем с избыточной массой тела, – игра, похожая на бадминтон. Денис не был большим знатоком правил вышеупомянутого бадминтона, поэтому перебрасывание предмета, похожего на волан, предметами, похожими на ракетки, через заграждение, похожее на низкую сетку, назвал для себя бадминтоном.

Потом волейбол – самый обычный, только перебрасывать мяч через сетку надо было обязательно ногой – принимать и пасовать как хочешь, а через сетку только ногой – а иначе очко сопернику!

Потом колесо обозрения чрезвычайной высоты, от которой даже дух захватывало, – Денис в Лондоне никогда не был, тамошнее колесо не видел, на нем не катался, только читал где-то в Интернете, что оно самое высокое в мире (на Земле), так вот – местное было выше! Ну-у, или так ему со страху показалось… но очень высокое… очень!

Потом они перекусили на скорую руку и опять поплавали в бассейне. Потом они поиграли в футбол на маленьком поле, пять на пять, без вратаря. Самым сильным впечатлением от игры было то, что Айшат играла не только лучше его (он совсем не умел), а вообще лучше всех остальных игроков обеих команд!

Потом был ужин в маленьком уютном ресторанчике, в котором играл живой оркестр! Они с Айшат танцевали, обнявшись, а сверху, как ни банально это звучит, на них смотрели большие мохнатые звезды.

Ну а потом была ночь, которая не для сна…

* * *

Впервые за последние десять дней, причем надо честно признать – лучших дней в его жизни, Дениса разбудил не нежный поцелуй. Его разбудил гонг – звук не сильно противный, и даже не лишенный приятности, мелодичный такой – но отнюдь не поцелуй!

– Какого… – пробормотал сонный Денис, не желая вываливаться из сна в реальность ни под каким видом, но перезвон не кончался, и пришлось все же приоткрыть глаза.

– Да! – хрипло выкрикнул он, поняв, что гадкая мелодия сама собой не сгинет в тартарары.

– Пролежней не боишься?

– Чего?! – Денис одной ногой продолжал оставаться в царстве Морфея, страстно желая втянуть туда и вторую. У него тлела в глубине души слабая надежда, что все это ему снится, и что сейчас его поцелует Айшат, и он проснется по-настоящему, и что все будет замечательно, как вчера, позавчера, позапозавчера…

– Пролежней. Спишь много.

«Шэф… чтоб его… чтоб ему!..» – подумал Денис, окончательно проваливаясь в явь. Он не ошибся. Лицо, висевшее в воздухе над кроватью, было легкоузнаваемым – если Денис сильно изменился после переброса, причем в лучшую сторону, то Шэф просто помолодел – его лицо осталось прежним, но с него исчезли морщины, и внешне он стал ровесником Дениса. «Молочные братья!» – съехидничал внутренний голос.

Несмотря на то, что черты Шэфа стали, да и были, такими же правильными, как теперь у Дениса, «красавчиком» его назвать язык не поворачивался – глаза подводили. Денис еще не до конца проснулся и находился в каком-то промежуточном состоянии между явью и сном, и, видимо, это промежуточное состояние сознания помогло увидеть то, что в обычном было скрыто, – он понял, что смущало его в руководителе все то время, что они знакомы. Была какая-то непонятность в лице Шэфа, что-то цепляло внимание, подсознание пыталось протолкнуть донос «наверх», в области осознания, но мозговая бюрократия успешно прятала под сукно все сигналы «снизу», а теперь вот недоглядела – и на старуху бывает проруха…

У Шэфа взгляд вервольфа, вдруг понял Денис – не волка, не человека, а именно волка-оборотня: для человека слишком жесткий, а для волка слишком умный! Естественно, Денис ни на секунду не заподозрил, что Шэф действительно оборотень… хотя… да нет… нет…

Открытие не удивило и не напугало Дениса – просто он несколько глубже, чем раньше, стал понимать истинную суть Шэфа – своего командора и одновременно мудрого и где-то даже – любимого руководителя. И пока лицо главкома было старым, его глаза не так бросались в глаза (каламбур!) – морщины и благородная седина хорошо сочетались с глазами старого волка, а теперь они слегка (да пожалуй, что и не слегка) диссонировали с молодым лицом.

– Дэн, через полчаса внизу, в холле, – сказал любимый руководитель и отключился.

После этих слов Денис окончательно проснулся. Быстрый взгляд показал, что в номере он один. Была слабая надежда, что Айшат в душе, но что-то говорило Денису, что вряд ли…

«Я спросил у тополя – где моя любимая? – всплыло в голове у Дениса. – Интересно, а какой тополь имелся в виду – дерево или какой-нибудь «Тополь-М», но это – второй вопрос, а первый – где Айшат?! Чего-то я ее не чувствую…» – Тщательная проверка, можно даже сказать – обыск в ванной показал, что чувствовал Денис совершенно правильно – Айшат не было, зато на прикроватной тумбочке обнаружился мем-кристалл. Положа руку на ногу, надо честно признать, что, с точки зрения Дениса, замена была не равноценной… – хотя качество трехмерного изображения не вызывало никаких нареканий, но ни обнять его, ни произвести еще какие-либо действия оно не позволяло.

– Дэн, привет! – Улыбка девушки была, как обычно, ослепительной, но в глазах чувствовалось что-то эдакое… была там какая-та грустинка… – Извини, что не попрощалась – срочно вызвали на работу. Будешь в наших краях – свяжись со мной, – она сделала чуть заметную паузу, – если захочешь. Буду рада. – Айшат послала ему воздушный поцелуй и отключилась.

«Вот такие пироги с котятами… – на работу вызвали!.. Знаем мы эти работы!» – с несправедливой злостью думал Денис, одеваясь. Он чувствовал себя ребенком, у которого отобрали любимую игрушку – вероломно, без объявления войны. Хотелось покапризничать, но шестое чувство подсказывало, что Шэф относится к той, теперь почти вымершей категории родителей, которые в ответ на капризы скорее молча выпорют широким ремнем с большой пряжкой, причем не исключено, что именно пряжкой, чем начнут вытирать сопли. Так что, по здравому размышлению, капризы нужно было засунуть в жопу, причем в свою, и лучше – поглубже.

– Смазал? – поинтересовался Шэф вместо приветствия.

– Чего?

– Пролежни, – охотно пояснил руководитель. – Всё. Каникулы закончились. Пора заняться делом – так что все потертости, припухлости и прочие пролежни посыпь тальком и смажь детским кремом. Потничкой не страдаешь? – заботливо поинтересовался он.

Видимо, Шэф был не только вервольфом – он был еще неплохим психологом – Денис почувствовал, что потеря любимой игрушки вещь, конечно, неприятная, но не настолько, чтобы уходить в мужской монастырь. Про женский же интуиция подсказывала, что категоричность здесь неуместна…

– Шэф, тебе никто не говорил, что общаться с тобой на пустой желудок – это как читать большевистские газеты перед завтраком?

– Говорил.

– Ну и?

– Пойдем завтракать.

В маленькой кафешке они были абсолютно одни. После заказа Денис поинтересовался: