Монах. Шанти - Евгений Щепетнов Страница 42

Пока Андрус бежал к месту поединка, Бирнир нанес рану в предплечье и живот купца, того заливала кровь из двух рубленых ран, и неясно было, какая из них опаснее. Урхард стоически отбивался левой рукой, но было видно, что он слабеет – две раны и стрела, торчащая из плеча, не добавляют скорости и выносливости. Бой шел всего пять секунд, на пределе возможностей обоих мужчин, но этого хватило, чтобы Урхард получил тяжелые ранения.

Андрус подоспел как раз тогда, когда меч недруга устремился к голове купца, доля секунды – и судьба Урхарда была бы решена. Но клинок Бирнира со звоном наткнулся на подставленный меч Андруса, со скрежетом скользнул до рукояти под мощным напором великана, и тут Урхард, собрав последние силы, вонзил свой меч в живот Бирнира, рванул вверх, и груда сизых внутренностей вывалилась к ногам их хозяина, как куча толстых червей, непонятно как забравшихся в человека. Бирнир недоуменно посмотрел вниз, не понимая, что произошло – в горячке боя он не ощутил боли, а может, предварительно выпил для храбрости или съел грибов, придающих силы и заставляющих сознание человека улетать к богам. В любом случае Бирнир еще не понял, что он уже умер, поднял меч и… лишился головы, начисто отсеченной Андрусом.

Урхард тяжело опустился на подстилку из опавших игл и привалился к стволу огромного дерева. Андрус встал рядом, выйдя из боевого режима. Его еще потряхивало от напряжения, и очень хотелось есть – знакомое ощущение. Теперь – знакомое.

– Там… в фургоне… ларец, – с трудом выговорил Урхард, зажимая рану на предплечье, из которой толчками выбивалась кровь. – Похоже, жилу зацепил, вон как кровь хлещет. Он всегда был неплохим бойцом… еще когда мы служили в охране главы клана. Никогда меня не любил, считал выскочкой. Вот и дождался.

– Что в ларце? Бинты? – догадался Андрус и бегом бросился к фургону.

Вытащил из ларца несколько скатанных чистых бинтов, взял бутыль с водой, поискал вокруг вино – ему показалось, что промыть вином было бы лучше, он сам не знал, почему так подумал, бросился назад, к Урхарду. Мертвенно-бледный купец полуприкрыл глаза, и видно было, что он держится из последних сил и с кровью из него уходит жизнь.

– Вот тут перетягивай! – хрипло выдавил из себя Урхард. – Старею! Нарвался на стрелу, тут мне и конец. Давай-давай… вот так. Ну что, парень, хреновато дело. Не знаю, доеду ли я до города. И домой далеко. И еще… – Урхард осекся, его глаза вдруг расширились, он посмотрел куда-то за спину Андруса и сдавленным голосом сказал: – Вот только этого не хватало! Возьми мой кинжал и свой достань. О боги, что вы творите? Будь осторожен, не поддавайся на их облик!

Андрус медленно обернулся и замер, задохнувшись от удивления. К нему шли Адана и Беата – улыбающиеся, веселые. Они махали руками и ускоряли шаг, будто торопились скорее заключить Андруса в объятия. Поодаль, шагах в двадцати от них, – три странных существа, закованных в костяную броню. Их лица походили на человеческие, и только глаза были странные – разделенные на множество ячеек, как у стрекозы или у мухи. Скорее всего, это и были насекомые – огромные жуки, каким-то магическим образом созданные из людей.

Андрус нащупал специальный кинжал для убийства тварей, наклонился к Урхарду, вытащил его кинжал из ножен и, взяв в руки по клинку, пошел навстречу монстрам.

Когда клинок вонзился в глаз «Беаты», рука Андруса дрогнула – слишком уж копия была похожа на оригинал. После того как кинжал рассек плоть твари, раздался звук наподобие того, какой возникает, если хозяйка кидает кусок рыбы на сковороду, в раскаленное масло. Пошел черный дым, едкий, неприятный, совсем не напоминавший запах горелого мяса – он вызывал в душе воспоминания о чем-то далеком, о другой жизни, которую Андрус забыл.

Через секунду перед ним стояло безликое чудовище, оскалившее длинные белые клыки. Его красный глаз смотрел на Андруса пристально, будто хотел прожечь дырку в недруге, лишившем тварь жизни. Вместо второго глаза зияла дымящаяся дыра, расширяющаяся, будто кто-то лил расплавленное олово на толстый весенний лед. Еще секунд через пять тварь свалилась, лишенная головы, развалившейся под напором смертельного колдовства.

Вторая тварь – «Адана» – умерла так же быстро, как и первая, не в силах устоять перед Андрусом, даже не перешедшим в боевой режим. Он заметил, как медленно двигаются твари, и решил не тратить силы на сверхскорость – смысла нет расходовать драгоценную энергию.

Пока человек расправлялся с двумя передовыми тварями, три остальные, бронированные, подошли ближе, и вот тут Андруса ждал сюрприз. Совершенно неожиданно, после рассказов Урхарда и Беаты, после того, как он легко и быстро расправился с медлительными кровососами под личинами Аданы и Беаты, новые твари едва не сбили его с ног, бросившись с места так, как если бы им дали пинка под зад.

Комья земли из-под когтистых лап чудовищ взлетели вверх, клешнястые лапы рассекли воздух, пытаясь достать обидчика племени мутантов, и Андрус с трудом избежал гибели, в последний момент переключившись в боевой режим. И даже тогда твари двигались гораздо быстрее, чем обычные люди. Но не так быстро, как боец-перевертыш.

Расправиться с ними было делом нескольких секунд: несмотря на то что эти твари облечены в непробиваемую броню, места сочленений оставались уязвимыми, как и глаза чудовищ. Десять секунд – и вот Андрус выходит из боевого режима, отпрыгивая от падающих, как срубленные деревья, коренастых мутантов. Бой закончен.

– Ты как их почуял? – с трудом спросил Урхард. Его грудь учащенно вздымалась, лицо было белым как полотно, а губы потрескались от жара.

Они с Андрусом ехали уже три часа – в город, сельская лекарка не смогла бы вылечить тяжело раненного купца. Надежда была только на городских. Мало того что он получил две раны в плечо и руку, ранение в живот оказалось тяжелым, и похоже, что кинжал был отравлен. Иначе почему так быстро развилось воспаление?

Впрочем, Андрус не мог точно назвать причину начинающейся горячки, его знаний на то не хватало. Факт заключался в том, что раненый, если не найти мага-лекаря в ближайшие часы, должен был наверняка умереть еще до завтрашнего утра. Наверняка. И сам Урхард это знал.

– Почуял, – хмуро кивнул Андрус, погоняя лошадей.

Фургон вздрагивал, подпрыгивал на неровностях дороги, в которую впечатались камни покрытия, разбитого множеством колес, Урхард кусал губы от боли, но Андрус не притормаживал лошадей – что толку, если он убережет купца от боли? Не успеет к лекарю – ничего у того уже не будет болеть. Никогда.

– Как почуял? Носом, что ли? – пробормотал купец, морщась при очередном толчке. – Ты вот что, Андр!.. Я знаю, ты парень хороший, и Беатку не бросишь, и Адану мою. И ты сам говорил – позовите, и я приду на помощь! Так вот, я тебя зову. Помогай. Ты должен сделать так, чтобы они не нуждались. Деньги у меня есть, часть монет дома – жена знает, где они лежат, а часть у менялы Зуира, он мой старый знакомый, честный меняла, хоть и выжига. Ему надо будет сказать условную фразу, запомни ее: «Устракон гонор вастор борг!» Повтори, ну!

– А что это означает? Устракон гонор вастор борг… – повторил Андрус. – Заклинание какое-то, что ли?