Свободное падение - Лорен Миллер Страница 42

Во время ланча Лиам без приглашения сел за наш стол, благо место Иззи пустовало. Она страдала дислексией, и потому ей на экзамены отвели больше времени.

– До чего же это дерьмовая концепция, – сказала я Лиаму. – Людей оценивают по степени их полезности для общества. Как будто жизнь одного человека может быть ценней жизни другого.

– Может. Ты и сама это понимаешь. Просто не хочешь признавать.

– Не хочу, – глядя ему в глаза, подтвердила я. – И не понимаю.

– Вот тебе пример. – У Лиама был тон преподавателя, вынужденного объяснять глупой ученице совершенно очевидное. – Поезд, в котором везут отъявленных преступников, приближается к переезду. К тому же переезду приближается автобус, полный нобелевских лауреатов. Водитель думал проскочить переезд, но не рассчитал время. Ты можешь либо спасти автобус, пустив поезд под откос, либо спасти поезд, опрокинув автобус в глубокий овраг. В случае твоего бездействия произойдет столкновение и погибнут все. Выбирай, – предложил он, отправляя в рот кусок цветной капусты.

Херши оторвалась от своего планшетника. Время ланча она использовала для подготовки к экзамену по математике, почти не притрагиваясь к томатному супу.

– Я бы спасла преступников.

Я прекрасно понимала: она так сказала, чтобы позлить нас обоих, однако не сдержалась:

– Ребята, вы оба свихнутые. Лиам предлагает дурацкую задачку, а ты – дурацкое решение.

Но Херши смотрела на меня серьезно и даже задумчиво:

– В мире Лиама нужно спасать нобелевских лауреатов, поскольку отъявленные преступники несут обществу только вред. А если взглянуть на ситуацию по-другому? Вдруг неожиданное спасение заставит преступников раскаяться? Вдруг у них появится желание стать другими людьми? Ты учел ценность раскаяния?

– Что? – удивился Лиам. – Это какой-то новый термин. Ты ведь его даже обосновать не можешь.

Херши покусывала губы, напряженно думая.

– Они знают, что они преступники, и потому не ждут, что их будут спасать. Все вместе они не стоят и одного нобелевского лауреата. И если вдруг все происходит наоборот… Не знаю. Потрясение меняет людей. Возможно, то, чем они промышляли раньше, потеряет всякую привлекательность. Может, и другие преступники, услышав про эту историю, задумаются о своей жизни. И суммарное позитивное воздействие на общество будет даже выше, чем если бы мы спасли автобус с нобелевскими лауреатами.

– А мне сдается, что эти парни посчитают себя редкими везунчиками и спасение сделает их еще более наглыми и жестокими, – ответил Лиам. По нему было видно: слова Херши показались ему верхом идиотизма.

– Ты просто болван! – огрызнулась Херши. Она повернулась ко мне: – А ты что думаешь?

– Я думаю, что Лиам придумал совершенно нереальную ситуацию. Кто сейчас возит опасных преступников по железной дороге? И какой водитель автобуса в Штатах рискнет проскакивать переезд, когда тот закрыт?

– А кто сказал, что это обязательно должно быть в Штатах? – усмехнулся Лиам. – Ситуация хоть и маловероятная, но вполне правдоподобная. Здесь важна даже не сама ситуация. Важно, как каждый человек обосновывает свой выбор и итоги выбора.

– Я не властна над итогами выбора, – возразила я. – Это ведь не компьютерная игра. Когда происходят катастрофы, никто не сидит перед экраном и не решает, кому жить, а кому умереть.

– Люди постоянно принимают решения. Если не такие, то очень похожие, – сказал Лиам.

– Да? И кто же эти нажиматели кнопок? Я еще ни одного не встречала, – язвительно ответила я.

Лиам усмехнулся и снисходительно на меня посмотрел:

– А ситуация, по которой ты сдавала экзамен? Люди на переполненном плоту. Где это произошло?

– Это смоделированная ситуация.

– Тарсус строит свои имитационные модели на основе реальных событий. Это ее главный принцип. Потому ее практикумы и считаются такими полезными.

Только сейчас, слушая Лиама, я вспомнила: доктор Тарсус действительно говорила нам об этом. Просто я забыла. Где-то в глубине сознания я и сейчас слышала крики гибнущих детей. Они погибали в огне, их разрывало на куски. Так, значит, в каком-то уголке земли однажды произошел настоящий взрыв фейерверков и там погибли дети? У меня свело живот. Почему я поспешила спасать богатых туристов, оставив детей на потом? Только потому, что их «полезность» для общества была наименьшей? Ну и что? Это же дети.

Усилием воли мне все же удалось вытолкнуть из мозга картину тонущего плота. Помогло то, что после ланча меня ждали еще два экзамена. К половине пятого, когда все закончилось, у меня в мозгах была полнейшая каша.

Открыв дверь нашей комнаты, я увидела сияющую Херши. В руке она держала бутылку с яблочным сидром.

– За тебя! – объявила она. – За то, что спасла мою задницу.

– Надо понимать, ты сдала все экзамены, – сказала я, входя.

– Да. Одна «A» и две «B», – с гордостью ответила Херши. – Будем надеяться, что вчерашнюю литературу я тоже не завалила. – Она налила мне сидра. Мы чокнулись и выпили.

– Странно, что у тебя не припрятано шампанское, – поддразнила я ее.

– Нет. У меня теперь новая жизнь. – Херши налила себе вторую порцию. – Теперь я подворовываю только безалкогольные напитки.

Мы обе засмеялись.

– А если без трёпа, то огромное тебе спасибо, Рори. Я не заслуживала твоей помощи.

– Херш, мы, кажется…

– Помолчи. Я знаю, о чем говорю. Если бы такое случилось с тобой, я бы, скорее всего, палец о палец не ударила, чтобы тебя вытащить… Нет, Рори, я не наговариваю на себя. Стерва – она и есть стерва. А на ангела я не тяну. Но теперь я у тебя в долгу и сделаю все, о чем попросишь. Договорились? – Херши почти умоляюще смотрела на меня. Чувствовалось, ей очень важно, чтобы я согласилась. – (Я кивнула.) – Отлично. А сейчас я с помощью косметики освежу твое усталое личико. – Херши поставила бутылку на стол и жестом указала мне на стул. – Садись.