Отважная - Холли Блэк Страница 42

Вэл медлила.

– Просто позволь мне…

– Уходи! – крикнул он, оттолкнув ее, и сжал пальцы в кулак – такой тугой, что его когти вонзились в ладонь.

Вэл попятилась. Горло ее жгло огнем. Равус повернулся к Мабри.

– Скажи, что ты радуешься, что отомстила мне. По крайней мере, скажи мне это.

– Нисколько, – ответила Мабри с кислой улыбкой. – Я просто оказала тебе услугу.

Вэл побрела обратно по дорожке, прошла сквозь стену тумана, через рощу и поднялась к замку. Слезы застилали ей глаза, сердце болело. И там, глядя на далекое мерцание городских огней, Вэл вдруг подумала о матери. Что она чувствовала, когда Том и Вэл исчезли? Хотелось ли ей вернуться назад и все изменить, если была бы возможность?

Поднимаясь вверх по камням, Вэл заметила красный огонек гвоздичной сигареты Рут еще до того, как увидела их временное пристанище. Когда Вэл приблизилась, Рут встала.

– Я решила, что ты снова меня бросила.

Вэл посмотрела на спящих Лолли и Луиса. Луис изменился: глаза у него были обведены темными кругами, а кожа сильно побледнела.

– Я просто решила пройтись.

Рут сделала еще одну долгую затяжку, и с сигареты начали сыпаться искры.

– Ага, конечно. И твой друг Дэйв тоже просто захотел пройтись.

Вэл вспомнила празднество и подумала, что Дэйв мог бы там оказаться вместе с лакомками, растерянно бродящий среди своих капризных господ.

– Я… я… – Вэл села совершенно разбитая и закрыла лицо руками. – Я лажанулась. Я страшно, страшно лажанулась.

– О чем ты?

Рут села рядом с Вэл и положила руку ей на плечо.

– Слишком трудно объяснить. Существуют фейри, как настоящие фейри из «Последней фантазии», и их отравили, и этот состав, который я принимала, – он типа наркотика, но вроде как волшебный.

Вэл почувствовала, как слезы текут по лицу, и смахнула их рукой.

– Знаешь, – сказала Рут, – люди не плачут, когда им грустно. Все так думают, но это неправда. Люди плачут, когда им досадно или они подавлены.

Вэл вдруг заметила, что все еще крепко сжимает в кулаке гребень русалки, но он развалился на части. Просто тонкие пластины раковин – и больше ничего. Нет оснований считать, что он что-то доказывал.

– Послушай, я признаю, что твои слова звучат немного безумно, – сказала Рут. – Ну и что с того? Даже если ты полностью бредишь, нам все равно надо разобраться с твоим бредом, так? Воображаемая проблема нуждается в воображаемом решении.

Вэл уронила голову Рут на плечо и успокоилась впервые с тех пор, как увидела мать с Томом. Она забыла, как важна для нее поддержка подруги.

– Ладно, так начинай сначала.

– Когда я приехала в город, я действовала на автопилоте, – рассказывала Вэл. – У меня были билеты на матч, и поэтому я на него пошла. Понимаю, что это звучит глупо. Даже во время игры я думала, что это сумасшествие, словно я из тех людей, которые убивают своего шефа, а потом садятся за компьютер, чтобы закончить отчет. Когда я наткнулась на Лолли и Дэйва, мне просто хотелось потеряться, стать ничем, пустышкой. Это звучит нехорошо и по-дурацки, я понимаю.

– Очень поэтично, – ухмыльнулась Руг. – Как в средневековом романе.

Вэл закатила глаза, но улыбнулась.

– Они познакомили меня с фейри, и вот тут все перестает звучать нормально.

– С фейри? Типа эльфов, гоблинов и троллей? Вроде тех, что у Брайана Фрауда в «Горячей теме»?

– Послушай, я…

Рут подняла руку.

– Я просто проверила. Ладно, Фейри. Я готова это принять.

– У них проблемы из-за железа, и есть эта штука, которую Лолли зовет «Никогда больше». Это такое зелье – наркотик. Он не дает им слишком разболеться. Люди могут… принимать его… и создавать иллюзии и заставлять других чувствовать то, что ты хочешь. Мы делали поставки для Равуса – это он умеет делать зелье – и брали немного для себя.

Рут кивнула.

– Ясно. Так Равус – фейри?

– Вроде того, – подтвердила Вэл. Она увидела искры смеха в глазах Рут и была благодарна подруге, что та сдержалась.

– Кое-кто из волшебного народа погиб от яда, и они обвинили Равуса. По-моему, этот гребень принадлежал одной из погибших фейри. Он был у Мабри, и я просто не понимаю, что это значит. Все так странно. Дэйв превратил полисмена в собаку специально, а Мабри сказала Равусу, что мы у него воровали, и он решил, что я имею какое-то отношение к убийствам, и я не принимала наркотик уже два дня, и у меня все тело болит.

Это была правда: боль снова вернулась, далекая, но усиливающаяся. Временное облегчение, которое дал волшебный плод, не помешало венам требовать новой дозы.

Рут обняла Вэл за плечи и прижала к себе.

– Дерьмо. Ладно, это безумие. Что мы можем сделать?

– Мы можем в этом разобраться, – сказала Вэл. – У меня есть всякие улики, я просто не знаю, как их соединить.

Вэл посмотрела на обломки гребня и снова вспомнила русалку. Равус сказал, что фейри убил крысиный яд, но крысиный яд – опасное и неудобное средство для отравления фейри. Опытный алхимик, Равус знал это. И зачем ему убивать нескольких безвредных фейри?

Это мог сделать человек. Человека-посыльного ждали, он не вызывал никаких подозрений.

Вэл вспомнила первую рассылку, в которой она участвовала, и бутылку с порошком, которую открыл Дэйв, сломав воск. Разве Мабри не должна была встревожиться? При всех этих отравлениях разве это не было так же опасно, как принять аспирин из пузырька, где вскрыта заводская упаковка? Так мог сделать только тот, кто знал отравителя, или сам отравитель.

И Мабри знала, что Вэл пользуется снадобьем. Кто-то ей рассказывал.

– Но почему? – спросила Вэл вслух.

– Почему что? – переспросила Рут. Вэл встала и начала ходить по камням туда и обратно.

– Я думаю… Каков результат отравлений? У Равуса очень серьезные проблемы.

– И что? – поинтересовалась Рут.

– А то, что Мабри хочет ему отомстить, – ответила Вэл.

Конечно: месть за смерть ее возлюбленного. Месть за изгнание.

Значит, Мабри. Мабри и пособник-человек. Дэйв был явным кандидатом, поскольку даже не потрудился скрыть, что взял снадобье у Мабри. Но зачем ему убивать фейри?

Это мог быть и Луис. Он ненавидел фейри за то, что они лишили его глаза. Он надевал на себя металл, чтобы защититься. И использовал наркотик, что доказывали отметины у него под коленом, хотя и отрицал это. Но для чего он делал это, если не мог видеть чары? И почему его не тревожит, что Дэйв куда-то исчез? Почему именно сейчас ему понадобилось развлекаться с Лолли, когда она запала на него еще до того, как Вэл с ней познакомилась? Он был так спокоен. Казалось, будто он знает, где его брат. Эта мысль заставила Вэл замереть.