Зверь - Сергей Шведов Страница 42

– И он об этом знал?

– Разумеется, нет, – передернула худыми плечами Мария. – С какой стати я бы стала вредить родной сестре. Они встретились на одном из швейцарских курортов накануне войны. Юноша был очарователен. Барбара влюбилась в него сразу, даром что он был моложе ее на семь лет. А Генриху, видимо, льстило внимание замужней женщины. Они встречались в моем номере. Никогда себе этого не прощу. Я так виновата перед покойным Вернером! Хорошо еще, Генрих из семьи аристократов и кровь фон Бюловых не была осквернена кровью плебеев. Несчастный Вернер относился к подобным вопросам очень трепетно. Он вечерами просиживал за старинными манускриптами. Лучше бы он в это время делал жене ребенка. Но для некоторых семейные предания дороже объятий жены.

– Хотел бы я взглянуть на эти бумаги, – осторожно заметил Рильке. – Я ведь тоже историк. Мы учились с Вернером на одном факультете университета.

– Быть того не может! – воскликнула Мария. – Ты был знаком с фон Бюловым?

– И даже писал статьи в один из журналов, издаваемых им.

– Почему же ты не рассказал об этом Барбаре?

– Я не хотел быть навязчивым. В моем положении говорить о давнем знакомстве с хозяином дома было бы не совсем прилично.

– Ты очень деликатный человек, Рихард.

– Так я могу ознакомиться с архивом фон Бюловых?

– Только в том случае, если твои занятия историей не отразятся на наших отношениях, – ласково улыбнулась Мария.

– Не сомневайся в этом, дорогая.

В семейном архиве фон Бюлова Рильке почерпнул массу интересной информации. Оказывается, Вернер отлично знал, к кому он направляется в гости, более того, он не без оснований считал Зверя Арконы своим предком. И кажется, страшно гордился этим обстоятельством. Вот и пойми этих аристократов.

Рихард Рильке, пожалуй, сгорел бы со стыда, узнав, что его прапрабабушка путалась с чудовищем, а Вернер был в восторге от того, что в его жилах течет кровь нибелунга, носителя божественной маны и хранителя сокровищ арийских богов. Отыскал Рихард и загадочного черного ворона, но этот древний оберег большого впечатления на него не произвел. Украсть амулет Рильке не решился, но хранившиеся в архиве фотографии дара языческих жрецов он передал штурмбанфюреру Радзинскому.

– Так вы считаете, Рильке, что этого черного ворона Фарлаф фон Бюлов получил из рук жрецов Вотана?

– Так написано в манускрипте. К слову, он не такой уж древний. Видимо, один из фон Бюловых перенес семейное предание на бумагу на рубеже шестнадцатого-семнадцатого веков. Да и вообще сомнительно, чтобы род тянулся, не прерываясь, аж с двенадцатого века. Обязательно нашелся бы доброхот, который подпортил бы кровь аристократического семейства.

– Тем не менее вы ошибаетесь, Рильке. В жилах Вернера фон Бюлова действительно текла кровь Зверя Арконы.

– Почему вы так решили, Вацлав?

– Знаете, чье тело вы видели возле камня?

– Вы имеете в виду чекиста?

– Да. Это сын зверя Арконы. Фамилия его Воронин. Владимир Воронин по прозвищу Лютый. Я охотился за ним несколько лет, а он охотился за мной. Финал этой истории вы знаете, мне пришлось эмигрировать. Последний раз я видел его в Швейцарии в тридцать восьмом году. Он был с юношей лет восемнадцати. Возможно, это был его сын.

– Вы донесли на него в полицию?

– Не смешите меня, Рихард. Этот человек был оборотнем. Я просто покинул Швейцарию, дабы не нажить крупных неприятностей.

– Ну а при чем здесь Вернер фон Бюлов?

– Гауптман повторил судьбу Лютого. Вы же сами пишете, что он пал бездыханным, как только прикоснулся к Горюч-камню.

– Это правда, но я не вижу связи.

– Зверь Арконы живет вот уже многие сотни лет. И возникает вопрос: где он черпает энергию для столь продолжительного существования?

– Так вы считаете, что он получает ее от своих потомков? – ужаснулся Рильке.

– Именно, Рихард. Вы совершенно правильно угадали мою мысль. Ни одна языческая религия не обходилась без человеческих жертвоприношений. Причем в жертву приносились не только рабы и пленные, но и люди знатные, кичившиеся своим родством с богами. Но, видимо, такое родство обязывало. Получив от бога способность к магии, тогдашняя знать расплачивалась за этот дар жизнью в самом расцвете сил.

– Но как вы догадались? – воскликнул Рильке и вдруг вспомнил разговор со световидовским старожилом Яковом Беловым. Пьяный Яков помянул тогда нехорошим словом ротмистра Радзинского, устроившего охоту за мореевскими жителями.

– Я не догадался, Рильке, я просто видел двух мореевских мужиков, стоявших статуями возле Горюч-камня. И слышал страшный крик Зверя, словно бы оплакивающего их.

– И тогда вы решили истребить всех мореевских баб и детишек, чтобы лишить Зверя потомства и в конце концов умертвить его?

– Правильно, Рильке, – криво усмехнулся Радзинский. – Мне нужны были сокровища нибелунгов. Но мне мешал Зверь. Было бы безумием вступать с ним в открытую схватку. К сожалению, мне помешал Лютый. Я потерял всех своих людей и вынужден был бежать за границу нищим. А от кого вы узнали эту историю?

– От Якова Белова.

– Так он еще жив? – удивился Радзинский. – А впрочем, мы ведь с ним примерно одного возраста.

– Почему бы вам не повторить попытку? – шепотом спросил Рихард. – Ведь сейчас это сделать гораздо проще.

– Не уверен, Рильке. Сейчас Зверь силен как никогда. И пусть жертвы приносятся не на его алтарь, – он, видимо, все равно способен аккумулировать их энергию. А счет этим жертвам идет уже на миллионы. Мы потеряли более тысячи человек в районе деревни Световидовки. В них даже не стреляли, как в вас, они просто исчезли, испарились, угодили в бездонный провал.

Радзинский вскочил на ноги и забегал по комнате. В таком волнении Рильке штурмбанфюрера еще не видел. На нем буквально не было лица.

– Вы знаете о положении на Восточном фронте, Рихард?

– Мы взяли Сталинград.

– Мы его не взяли, Рильке, и никогда не возьмем, слышите, – прошипел Радзинский. – Чем больше мы будем их убивать, тем сильнее будет сопротивление уцелевших. Этот монстр, этот бог, этот Машкин сын просто переливает энергию павших в кровь живых. Они нас сметут, Рихард, они будут в Берлине.

Наверное, штурмбанфюрер Вацлав Радзинский был сумасшедшим, но провидческим даром он обладал. Рильке это понял, когда умолкли фанфары, прославляющие успехи вермахта в заснеженной России. А потом пришла страшная весть о разгроме армии Паулюса. Весть, потрясшая Германию до основания. Рихард ходил по чужому дому как потерянный и с ненавистью косился на шкатулку, где хранился черный ворон, вестник несчастья.

В последнее время Рильке стали мучить кошмары. Сначала он решил, что отголосок страшных событий смущает во сне его сознание, но очень скоро сообразил, что ночные видения посещают его неспроста. В них был тайный смысл, пока что просто недоступный его пониманию. Ему вдруг пришло в голову, что ночные видения – это вовсе не его сны. Это вообще не человеческие сны. Это грезит какое-то другое существо. И грезит оно о давно ушедшем мире, который для этого существа был родным. Рильке же боялся странного древнего мира до ужаса и оттого, наверное, запил, повергнув в недоумение Барбару фон Бюлов. В чувство Рихарда привел штурмбанфюрер Радзинский, к которому обратились за помощью озабоченные дамы.