Можно, я попробую еще раз?! - Игорь Минаков Страница 42

Для начала «мечта любого мужчины» обладала статью гренадера. Плюс к тому она была воспитана в столь благородных традициях, что с особой непринужденностью была способна одухотворенно и возвышенно говорить часами на любую тему. При этом обычно число любимых ею тем не превосходило количества пальцев на одной руке. В дополнение ко всему она обладала чудным глубоким грудным голосом, произнося слова с бархатным пристанывающим придыханием, от которого у нормального человека шевелились волосы на голове. И она, разумеется, считала себя красавицей и умницей. Даже обижалась, когда люди хвалили ее красоту(!), объясняя это тем, что никто не затрудняет себя разглядеть в ней умного человека. Еще больше она обижалась, если хвалили ее ум, — это значило, что в ней не замечали обольстительную женщину. Добавим к портрету кокетливость и капризность, сделаем поправку на самомнение и воспитание, учтем богатство и положение в обществе, украсим характер бурлящей живостью и суетливой энергией — и результат, способный потрясти до немоты, налицо. (Чтобы хоть как-то завершить описание на оптимистической ноте, возблагодарим судьбу за то, что встречаются в жизни и нормальные девушки.)

Принцессу не очень хотели брать замуж. То есть напрочь не хотели, пока король не объявил про полцарства и остальные сопутствующие блага. И только тогда потек робкий ручеек претендентов на руку и сердце. Но тут уже принцесса проявила свой норов, отказывая пачками, наугад, с закрытыми глазами, подбрасывая монету, раскладывая карты, загадывая загадки, объявляя соревнования и турниры и прочее, прочее, прочее, — она вовсю проявляла бурную фантазию, особенно изощряясь в способах показать подобающее место очередному нахалу. И как это обычно бывает, ручеек постепенно иссяк, терпение короля — тоже, случился большой скандал и, опять-таки, как это часто происходит в сказках и легендах, сошлись на первом встречном. А им, тоже по легендарному везению, конечно же, оказался Урчи. (И здесь немного остановимся. Почему в сказках ничего не говорят о том, что у человека могут быть свои дела, планы и заботы? Это что же, хватай кого ни попади, и любой будет счастлив до одурения свершать подвиги во славу неожиданно открывшейся перспективы? То есть, конечно же, в принципе-то любой будет рад приятному сюрпризу, но почему в сказках никогда не встречаются слова «не вовремя»?)

И вот уже почти неделю, вместо того чтобы заняться поисками Ярла, Урчи проходил через все круги ада, репетируя самые разные обстоятельства жизни королей. И церемония присяги была отнюдь не самой худшей.

Он вспомнил репетицию венчания, оркестр, где каждый играл что-то настолько свое, что все вместе вообще не напоминало музыку, воспламеняющиеся от свечей платья, падающие на ноги доспехи, придворных магов, шепчущих охранные заклинания и в процессе демонстрации усердия задымивших все вокруг так, что между клубами нужно было протискиваться, флердоранж, все время рвущийся и цепляющийся за любое препятствие, тянущуюся вечно процессию, слащавые улыбки, реверансы и поклоны, командирский голос и проникновенное лицо невесты — и от пробравшей его нервной дрожи горностаевая мантия слетела с плеч.

Всевозможные титулы разномастных вельмож, число их, вариации, порядок следования и старшинства просто сводили с ума — и ведь не дай бог перепутать! Кстати говоря, непонятно, почему люди так кичатся аристократическим происхождением. Понятно, что об этом говорят, когда собственные заслуги неубедительны. С другой стороны, ясно, почему оно важно, к примеру, у собак — тех специально скрещивали на протяжении многих поколений, чтобы вывести новую породу и соблюсти ее чистоту. А у людей и поколений куда как меньше, да и в основе любого рода, тщательно заваленный фамильными портретами и гербами, ухмыляется все тот же веселый простолюдин. Ну да ладно, не дело отнимать у ребенка любимую погремушку, будь то знаменитые предки, доставшаяся должность, полученное звание или унаследованное богатство. Человеку нужно чем-то гордиться, чтобы чувствовать себя человеком. (А по тому, чем именно он гордится, можно о нем многое узнать дополнительно.)

А уроки этикета и хороших манер? Все эти ритуалы с поворотами, кивками головой, поклонами и приседаниями напоминали бы зарядку, если бы не невероятное число их вариантов и условий использования. Урчи возблагодарил природу за то, что она дала человеку всего по две руки и ноги, в противном случае танцы превратились бы в решение сложных логических головоломок. Еще раз он повторил эту молитву, когда учился вести себя за столом, — после долгих упражнений он пришел к выводу, что есть ножом и вилкой для человека так же естественно и культурно, как для собаки — ловить блох золотыми щипчиками.

Урчи рассматривал различные способы спастись из столь неожиданного заточения, но все затеи разбивались в прах. Применять заклинание телепортации было нежелательно: последствия предыдущего эксперимента внушали тревогу. Он попробовал объясниться с принцессой начистоту, но по расписанному (а возможно, и разыгранному много лет назад на куклах) сценарию его роль была где-то между третьей фрейлиной, обязанной нести шлейф, и вторым подручным повара, наблюдающим за последовательностью подачи блюд к столу. Остальные заклинания, выученные в Школе, тоже не приводили к нужному результату.

Чары изменения личины, с помощью которых он надеялся изменить свой облик и улизнуть, привели к тому, что бронзовый памятник королю, стоящий в дворцовом саду, начал каждые пять — десять минут, как при показе мод, менять фасон своего платья. Самого короля это сильно позабавило (более того, он приблизился вплотную и старался каждый раз повторить новую позу, которую принимала бронзовая копия). Но принцесса была в ярости от подобного нововведения: в плане и ее мечтах такого не значилось, — поэтому сначала памятник попытались расколдовать маги, а когда это не получилось, пришлось в спешном порядке прятать его, рассчитывая все исправить уже в более спокойной обстановке.

Заклинание левитации привело к непрекращающейся икоте начальника караула, когда тот обнаружил, что в спешке взбежал на второй этаж прямо по воздуху, не удосужившись воспользоваться лестницей. Из-за громогласной икоты он, кстати, и потерял эту почетную должность: в торжественной обстановке подобная привычка привлекает необоснованно много интереса. Впрочем, сам он этому только был рад, так как вместе с должностью избавился и от неотступного внимания принцессы, которое неизбежно оборачивалось неприятностями или выговорами, а иногда и новыми идеями, что зачастую было еще страшнее.

Попытка усыпить всех присутствующих и выбраться из дворца закончилась тем, что любимая кошка принцессы обрела удивительную возможность прикосновением лапки вводить людей в транс на несколько минут. После чего, ошалев от открывающихся перспектив, она начала носиться по всему залу и играть в гигантские кошки-мышки, замораживая суетящихся слуг, внося еще больший хаос и сумятицу туда, где, казалось, это сделать уже невозможно.

Урчи никогда не был силен в заговорах приворота и отворота, но деваться было некуда. Эффект был практически незаметен, хотя, возможно, это было единственное заклинание, которое сработало почти как было задумано, по крайней мере, теперь каждый раз, когда взгляд принцессы падал на Урчи, на ее личике появлялась гримаса, как от ноющей зубной боли, но после этого она еще сильнее начинала гонять своих подданных. Что ни говори, человек она была крайне целеустремленный.