Таня Гроттер и проклятие некромага - Дмитрий Емец Страница 42

– Раз ты мудрый, можно тебя спросить? Почему Соловейупорно молчит про десятого игрока сборной вечности?

– Не всегда молчат, когда не знают. Иногда молчат,когда знают. Иногда молчат, когда догадываются, – таинственно отвечалРамапапа.

– А ты догадываешься, кто сменит моего отца в сборнойвечности?

Гандхарв, как показалось Тане, странно посмотрел на нее.Встречный ветер трепал его спутанные кудри.

– Тот, кто хотел заменить его всегда, – ответилон.

Ворота ангара Гоярына распахнулись. Спасаясь, джинныбросились в разные стороны. Старый дракон тяжело взлетел. Рамапапа взмахнуллютней и, заложив крутой вираж, оторвался от Тани.

Началась тренировка. Сборная мира разделилась на две части.У одной воротами стал Гоярын, у другой – один из его взрослых сыновей. Таня ещенесколько раз пыталась переговорить с Рамапапой, однако всякий раз этооказывалось невозможным: то он резко набирал высоту, то атаковал дракона. Подконец Тане стало казаться, что он намеренно избегает встречи с ней.

Тренировочный матч получился интересным. Соловей специальнозапретил подсчитывать очки и выпустил на поле белые мячи без каких-либоотличий. Единственной магией этих мячей была повышенная резвость. По полю ониносились с такой пугающей стремительностью, что, пытаясь схватить очередноймяч, Таня ощущала себя идиоткой, которая ловит сачком для бабочек автоматнуюпулю.

– Ничего-ничего! Поймаете эти – поймаете все! –кричал с тренерского места Соловей.

– Я сломала ноготь! Кто-нибудь, принесите мнеманикюрные ножнички! Тому, кто примчится первым, я разрешу поцеловать свойпальчик! – пожаловалась Лизхен Херц.

Маланья Нефертити передернулась. Клопперд Блох и ЭразмДрейфус, вняв призыву, кинулись за ножницами и притормозили только после вопляСоловья, который заорал на джиннов-арбитров:

– Еще мячей! Того, кто дезертирует с тренировки, –убью на месте! Тяжело в ученье – есть шанс не дожить до боя! Живее шевелитесь,дохлые клячи!

– Ваш тренер псих. И именно этим мне нравится! –крикнула Тане Маланья.

– Если тебе нравятся психи, ты полюбишьТибидохс, – пообещала Таня.

Сама же подумала, что на следующей тренировке, когда Соловейвыпустит на поле сразу четырех сыновей Гоярына, которых нарочно не кормят спрошлой пятницы, у Маланьи появится еще один повод порадоваться.

Поблизости просвистел стремительный, как ядро, мяч, и Таня,перестав тратить энергию на посторонние мысли, устремилась за ним. К концутренировочного матча явился Ягун, как всегда, радостно-взбудораженный. Пришелон пешком. Свой пылесос он с утра в очередной раз покрасил, а краска неторопилась сохнуть.

Рядом с Ягуном пританцовывал Жора Жикин, приставший ккомментатору в Тибидохском парке. На этот раз большая красная шишка вздуваласьу него под глазом. Жикин то плакал, то смеялся, то бросался целовать песок, покоторому прошла хорошенькая ведьмочка, то вставал на колени перед старым пнем истучал в него, требуя, чтобы дриада открыла ему дверь.

– Это я, твой блудный му-у-у-уж! Наелсягру-у-у-уш! – пел он.

– По-моему, не груш, а мухоморов, – сказал Ягун.

Комментатор, как личность яркая, относился к неожиданнымзаскокам Жикина с одобрением или, во всяком случае, с интересом. Появившись натрибунах, Ягун приколол на ворот куртки серебряный микрофон и радостно заорал:

– Ну-с, где тут хваленая сборная солянка? Пример длядрожания и подражания? Покажите мне этих дохлых сусликов! Кто у нас тут? О,Маразм Дрейфус – гном-миллионер, гроза Золушек и прочих сироток. Маразм, хочешьтест? Как определить, что человек гормонально озабочен? Надо дать ему бумажку,на которой написано слово «трусы», и попросить прочесть. Если прочтет какмножественное от «трус», с ним все в порядке. Если нет, то озабоченных какминимум двое. Тот, кто читает, и тот, кто пишет…

Жикин упал со скамейки и от хохота задрыгал ногами. Ягунпосмотрел на него с тревогой. С его точки зрения, шутка была не настолькоблестящей, чтобы так реагировать.

– Жикин, очнись, родной! Не бейся головой, а то всебудут думать, что шучу для слабоумной аудитории… А вот и Клопперд Блох –бесплатное иллюстрированное приложение к костылю! Маланья Нефертити – мое вамчерномагическое почтение!.. Фофан Бок – ходячая слава физкультуре! Крутойпылесос у тебя, друган, мощный! Проблема в том, что на грузовике на дискотекуне ездят!.. А кто эта старая тетя на бамбуковой удочке?

Услышав голос Ягуна, Энтроациокуль развернулась. Подлетев кзащите купола, она зависла на бамбуковом шесте и посмотрела на комментаторадолгим проникновенным взглядом. Ягун почувствовал себя неуютно. Дажебезбашенный Жикин перестал ржать и вертеться на месте, как человек, забывший взаднем кармане брюк гвоздь-сотку.

– Разве я сказал, что буду кого-то критиковать? Выбираюмир, дружбу и долгую жизнь! И вообще, реплика была обращена не к вам, мадам, авон к той пролетающей птице-сирин. Это на тот случай, если кто-то скажет, что язаговорил первым! – торопливо сказал Ягун.

Энтроациокуль сердито отвернулась и вновь погналась замячом. Ей было хорошо известно, что через защитный купол ее проклятия недействуют. И самое противное, что этот болтливый парень с красными ушами тожеявно был в курсе.

К концу тренировки бушевавший на трибунах Жикин внезапнозавял, ссутулился и заплакал, уткнувшись в плечо Ягуну. Это произошло таквнезапно и без всякой видимой причины, что Ягун даже не сумел съехидничать поэтому поводу.

– Э… Жик, ты чего?

Жикин не отвечал и только вздрагивал от рыданий. Вдруг,сорвавшись с места, он убежал за трибуны и спустя десять минут снова вернулсябодрый и хохочущий. Прыгал по скамьям и пытался поцеловать солнце, обняв его зазолотистые щеки. На подбородке у него пунцовела шишка размером с монету.

Маланья Нефертити, только что забросившая в пасть Гоярынупоследний мяч, который дракон с аппетитом проглотил, поскольку сообразил уже,что никакой особой магии в мяче нет, спрыгнула с крышки гробницы. Нырнув влазейку для арбитров, она подбежала к Жикину. Тот успел уже поссориться ссолнцем и теперь пытался боднуть его лбом. До солнца он не достал, зато соскамейки навернулся.

– Забавный парень. Но вообще-то раньше он таким небыл, – сказал Ягун оправдывающимся голосом.

– Три дня, – сказала Нефертити хладнокровно.

– Что три дня?

– Жить ему осталось три дня, если не будет новоговливания. Странно, что твоя бабушка ничего не предпринимает.