Таня Гроттер и Исчезающий Этаж - Дмитрий Емец Страница 42

– Исчезающий Этаж! – прошепталБаб-Ягун.

Ванька Валялкин озорно прищурился.

– Добежим до зала и обратно! Слабо? –предложил он.

Он хотел было шагнуть на мостик, но Баб-Ягунсилой оттащил его от края.

– Перегрелся? – поинтересовалсяон. – Жить надоело? Вот смотри!

Ягун показал на Гуго Хитрого. Тому надоело ужеощипывать пух со своей лысины. Он по пояс высунулся из рамки и, подперевладонями голову, созерцал Исчезающий Этаж. Когда взгляд его дошел до колонн,Гуго Хитрый задрожал и с ловкостью, которой никак нельзя было ожидать от такогожирдяйчика, скаканул назад в рамку. На миг мелькнули его упитанные ляжки вчулках и старомодные туфли с бантами.

Оранжевая мантия Поклепа неподвижно висела надплощадкой. Ее пустой капюшон то вздрагивал, надуваясь пузырем, то вновь опадал.Неожиданно она пришла в движение, несколько раз слепо ткнулась в стены и,покачиваясь, поплыла на подвесной мост. Ребята напряженно следили за ней.Примерно до половины моста мантия добралась без помех. Казалось, еще немного, иона окажется между колоннами, но тут серебристый мост стал вдруг ярко-алым. Онвздулся, заходил ходуном, словно под ним прокатилась невидимая волна, икоснулся мантии.

Мантия вспыхнула, суетливо мотнула пустымиполами и – исчезла. А еще через мгновение подвесной мостик потух и,поскрипывая, закачался как ни в чем не бывало.

Ребята переглянулись.

– Ой, мамочка моя бабуся! Пошли назад…Здесь на Исчезающий Этаж точно не пробраться, – сипло сказал Баб-Ягун.

Таня вспомнила, что поручик Ржевскийрассказывал ей про Сумасшедшего Дедушку. Этот безумный призрак много столетийискал в Тибидохсе клад. Нашел ли он его – неизвестно, но потайной ход наИсчезающий Этаж обнаружить ему удалось. Ход, по которому можно не толькопопасть туда, но и вернуться обратно.

– Напрасно Поклеп охраняет ГлавнуюЛестницу. Настоящий ход на Исчезающий Этаж все равно не здесь, – сказалаона.

– А где? – быстро спросил Ванька.

– Не знаю. Но где-то есть. Кто-то жесумел принести с Исчезающего Этажа шип и скатерть-самооборонку, – сказалаТаня.

Почему-то воспоминание об этой довольнобезобидной скатерти, которая только и умела, что хватать замешкавшихся бедолагза нос, не давало ей покоя. Зачем похититель шипа спрятал ее за статуей рядом смастерской? Зачем ему вообще понадобилась скатерть? Но ведь понадобилась же!

И что делала возле мастерской Зубодериха, еслиГробыня не наврала?

И тут Таня даже вздрогнула, пораженная, что неподумала об этом раньше: что сама Гробыня забыла у мастерской?

Они уже собрались спускаться, как вдруг изпрогрызенной дырки в желтой майке Ваньки Валялкина выпала толстая морскаясвинка и, повизгивая, бросилась на подвесной мост.

– Ты куда? – крикнул Ванька. –Туда нельзя!

Но морская свинка уже была на мостике ицелеустремленно топала вперед, к тому месту, где недавно исчезла мантия.

– Назад! – еще раз крикнул Ванька ибросился за ней.

Прежде чем Таня и Баб-Ягун успели егоостановить, Валялкин в два прыжка достиг середины мостика и, схватив свинку,метнулся обратно.

Таня подбежала к краю площадки. Она увидела,как мостик за спиной у Ваньки становится алым и стремительно гонится за ним,перекатываясь, как волна. А тот, кажется, ни о чем и не подозревает. Ещемгновение – и его ждет то же, что и оранжевую мантию Поклепа.

– Прыгай! – закричала Таня. –Скорее прыгай!

Ванька оглянулся, потеряв на это драгоценнуюсекунду, и, увидев вздувшийся бугор мостика, прыгнул. Это был не самый лучшийего прыжок, ведь Ваньке приходилось прыгать, прижимая к груди морскую свинку, аопора уже уходила у него из-под ног. Если бы Таня и Баб-Ягун не подхватили егопод мышки и не втащили бы на площадку, он бы точно сорвался. Ванька лежал наживоте и переводил дыхание, а за спиной у него в безудержном, но напрасном ужегневе раскачивался подвесной мостик.

«Чуф-чуф-чуф!» – послышалось чье-то гневноепосапывание.

Спасенная морская свинка как ни в чем небывало встряхнулась и недовольно стала обнюхивать свой темный, в рыжих пятнахбок.

– Эх ты, хоть и морская, а свинья! –укоризненно сказала ей Таня.

Она не удержалась и, протянув руку, ласкововзъерошила Ваньке волосы.

Гуго Хитрый осторожно высунул из рамки нос,осмотрелся и с восхищением показал Валялкину большой палец. Потом извлек из-зауха длинное гусиное перо, озабоченно потрогал, хорошо ли оно очинено, и куда-тоулетучился.

– Вот графоман несчастный! Помчалсяописывать твой подвиг! – не без зависти сказал Баб-Ягун.

Таня давно заметила, что у Ягуна с Ванькойнечто вроде дружбы-соперничества. С одной стороны, не разлей вода, а с другой –не проходило месяца, чтобы они не подрались. Особенно когда Баб-Ягун начиналшутить по поводу зверушек, а Ванька в отместку толкал ногой его новенький пылесос,интересуясь, не забыл ли он заправить эту рухлядь тухлыми помидорами.

– Да ну, чего там… Не бросать жеее! – недовольно буркнул Ванька, пряча морскую свинку под майку.

Оказавшись в темноте, свинка с удовлетворениемобнаружила, что наступила ночь, и отрубилась.

Освещая факелом дорогу, ребята спустились помраморной лестнице. Хотя мантии Поклепа с ними уже не было, заклинания слегкостью пропускали их. Наверное, помнили, что наверх они поднимались схозяином. Лишь одно черномагическое заклинание полыхнуло и окутало их едкимдымом. К счастью, из книжки быстро высунулся Гуго Хитрый и что-то буркнул. Дымсразу рассеялся.

Добравшись до оставленного пылесоса, Баб-Ягунстарательно принялся заводить его, но пылесос только чихал. И на Баб-Ягуна, ина заклинание «Пилотус камикадзис»,и на зеленые искры.

– Да что же это такое! – огорченныйБаб-Ягун топнул ногой.

Тотчас из-под пылесоса выскочила укрывавшаясятам крыса с лягушачьими лапками (еще одна жертва поклеповского произвола!) иупрыгала в щель. В зубах у нее была изгрызенная веревочка от магическоготалисмана, отвечавшего за вертикальный взлет воздушной машины.

Снизу все еще слышались громкие шлепки карт инедовольное сопение проигравших.

Баб-Ягун удрученно почесал лоб.

– Вот свинство! И что нам теперь делать?Через бойницу нельзя, а внизу циклопы! Просто хоть сиди и жди, пока Поклеппойдет с обходом и нас накроет! Слышь, Тань, может, вызовем купидончика ипошлем его за твоим контрабасом? В бойницу он не пролезет, но мы оставим егоснаружи.