Люди огня - Олег Волховский Страница 42

Господь вернулся недели через две в отличном настроении. Мы встречали его в аэропорту. Он ласково улыбнулся нам и благословил всех поочередно.

Миссия его удалась. США и Мексика были наши. Не ожидал я такой прыти от Североамериканских Штатов — этого сектантского заповедника. Впрочем, богатея, сектанты добрели и становились пофигистами. Новое поколение явно предпочитало спокойную жизнь. К тому же договор с Эммануилом предполагал некоторое самоуправление.

Южная Америка пока сохраняла свою независимость. На нее времени не хватило. По данным разведки, Китай собрал войска у своих северных границ и явно не с мирными намерениями, поэтому Эммануилу пришлось срочно вернуться.

— Они не сумасшедшие, чтобы начать со мной войну, — сказал Господь. — Но Востоком тоже надо заниматься. Запад сам упадет к нам в руки.

Я доложил Эммануилу об аресте его предполагаемых убийц.

— Ну хоть какая-то от тебя польза, Пьетрос, — порадовался Господь. — Молодец. Кто они такие?

— Некий «Союз Связующих». Похоже, что сатанисты. Птичек режут. И если бы только птичек! На них два трупа. Тоже похоже на жертвоприношения. Иногда трупы бальзамируют и делают их предметом поклонения.

Господь задумался.

— «Союз Связующих»? — медленно повторил он. — Интересно. Что ты еще знаешь?

Я рассказал подробности. Эммануил помрачнел.

— Что они сами говорят?

— Ничего, Господи. Они не желают отвечать никому, кроме вас.

— Так… Ну что ж, я, пожалуй, с ними пообщаюсь. Пусть их приведут ко мне… Завтра. В одиннадцать.

Вечером Иоанн пригласил нас с Марком к себе на ужин и самозабвенно хвастался американскими фотографиями. На одной из них ангелочек стоял рядом с Господом на фоне глубокого ущелья в окружении нескольких зловещих красных скал.

— Это ущелье Армагеддон, — прокомментировал Иоанн.

— Мне казалось, что Армагеддон в Палестине, — заметил я.

Он посмотрел на меня с уважением.

— Верно, в Палестине. Но и в Америке тоже. Они любят воровать названия. А к ацтекам Господь приплыл рано утром, под сияющей Венерой, на плоту из змей.

— На плоту из змей?

— Да. И змеи были живыми и извивались, играя своими кольцами, пестрые, черные, пятнистые. А Господь стоял на них недвижим, словно это твердь. И его лицо, опаленное солнцем Америки, овеянное ее ветрами, напоминало профиль императора на медной монете.

— Какой пафос, Иоанн! Тебе надо писать романы.

— Да, я знаю… О если бы вы это видели! Индейцы пали перед ним на колени и кричали: «Кетцалькоатль, Бог Утренней Звезды, вернулся к нам!»

— Красиво, конечно. Но, Иоанн, зачем ему это нужно? Ацтеки давно католики.

— Затем, что Адонай эхад [23]. И Господь хочет, чтобы все это поняли. Ему не нужна религиозная рознь. К тому же национальные традиции много значат.

Господь выбрал из религии ацтеков лучшее, что в ней было. Когда конкистадоры приплыли в Америку, они обнаружили государственный культ с человеческими жертвоприношениями. Племена воевали друг с другом не ради победы, а для захвата пленных, чтобы принести их в жертвы богам, чтобы солнце всходило, вращались небесные сферы и вовремя выпадали дожди. С юной девушки-жертвы сдирали кожу, жрец тут же облачался в нее и продолжал жертвоприношения.

Возникли дискуссии о том, люди ли индейцы или порождения бесов, каиниты, произошедшие от блуда людей с демонами. Бывало, что их насильно крестили и сразу убивали, чтобы они гарантированно попали в рай. Средневековый цинизм.

Так было, пока не нашли отшельников, поклонявшихся духам, не признававших жертвоприношений и ждущих прихода Кетцалькоатля. Часть народа была спасена — та, что теперь католики.

Утром следующего дня, около одиннадцати, мы с Марком были в станцах Рафаэля [24]. Точнее, в станце Гелиодора. На фреске справа от меня стража хватала Гелиодора, похитившего золото из Иерусалимского храма. За процессом наблюдал папа Юлий II на носилках и группа людей в средневековых одеждах. А впереди, над дверью в станцу Сигнатуры, где теперь находился кабинет Господа, ангел выводил из темницы святого Петра.

В углу между Петром и Гелиодором, под охраной полицейских, стояли арестованные члены «Союза Связующих». Иуда Искарти посмотрел на меня и очень вежливо попросил:

— Господин Болотов, передайте, пожалуйста, Господу, что мы будем говорить с ним только наедине, без охраны.

— Вы с ума сошли! — бросил я и открыл дверь кабинета.

Эммануил сидел за столом под небесно-голубым знаменем с золотым Знаком Спасения. Выше располагалась фреска «Спор о святом причастии». Сверху — Бог Отец с земным шаром, почему-то напоминающий сорбоннского профессора, под ним — кроткий Христос, благословляющий двумя руками с ранами от гвоздей, и у его ног — Святой Дух в форме голубя. Еще ниже — алтарь с сияющей облаткой и вокруг — клирики, обсуждающие истинность евхаристии. Эммануил продолжил эту вертикаль…

Знамя висело непосредственно под алтарем, не закрывая существенных деталей фрески, но несколько наползая на нее. Внутри Знака Спасения имелась шитая золотом надпись: «RGES». Она была мне незнакома.