Солдат - Василий Сахаров Страница 42

Кубанская Конфедерация. Краснодар

01.12.2058

Значит, сержант Мечников? — Средних лет, рыжеволосый майор госбезопасности, про которого можно было сказать «без особых примет», представившийся Захаровым, сидел напротив и неспешно листал мое личное дело.

— Так точно! — ответил я.

— Гуд стафф, — сказал Захаров непонятные мне слова и папочку захлопнул. — Готов поработать на государство в интересах СБ, сержант?

— Да, готов.

— Это хорошо, значит, имеешь понятие, что к чему, и маму-Родину любишь. — Он оглядел кабинет нашего комбата, где у нас происходил разговор, стол, стулья, сейф и портрет президента на стене, вздохнул и добавил: — Небогато вы тут живёте, как я посмотрю.

— Мы люди неприхотливые, так что не жалуемся, — пожал я плечами.

— Ладно, не об этом сейчас. Есть дело для тебя, сержант, но оно несколько нестандартное и не по твоему профилю.

— Как нестандартное? — насторожился я. — С капитаном Стаховым у нас разговор был только насчёт проведения разведывательных мероприятий на территории противника. Например, Крым, я бы там поработал от всей своей широкой души, полазил бы по тамошним горам и посмотрел, что к чему.

— Выбора у тебя нет, Мечников, и бумагу о готовности выполнять разовые операции СБ, — он кивнул на папку, — ты уже подписал. Я мог бы тебе просто приказать, но ты у нас на добровольных началах, и от того, как ты справишься с порученной работой, будет зависеть очень многое. Объясняю суть дела. Неделю назад Конфедерация аннексировала Туапсинскую Республику, и, к сожалению, не всё произошло так, как мы планировали. Впрочем, ты ведь про это уже знаешь?

— Знаю, товарищ майор, радио у нас работает, а что и как происходило в Туапсе, журналисты осветили очень подробно. Особенно интересно было слушать про бои в районе Нового порта, где два десятка наёмников прикрывали отход пассажирского лайнера с республиканским начальством, которое в Трабзон убегало. — Всё это я произнёс с некоторой усмешкой в голосе, поскольку наш батальон не позвали поучаствовать в занятии Туапсе и мы считали, что справились бы с выполнением задачи гораздо лучше, чем бойцы СБ и морпехи.

Майор нахмурился, видимо, ему было неприятно вспоминать промах своей конторы при аннексии приморской республики.

— Это да, наш просчёт. Никто не знал и даже подумать не мог, что в городе есть такие профессионалы, которые могут роту наших бойцов и роту морской пехоты два часа сдерживать. Знали бы, что так всё пойдёт, конечно, и ваш батальон привлекли бы, и корабли военные подогнали, чтоб бухту перекрыть, а так, что же, после драки кулаками не машут. Со всеми договорились, и с армией, и с предпринимателями, и жители нам рады, а вот с правительством республиканским не получилось. Не всё просчитали, согласен, и наше начальство перед президентом это признало полностью. Однако мы этих беглецов всё же достанем, и ты, сержант, в этом деле окажешь нам всю возможную помощь.

— Какую помощь? Отправлюсь в Трабзон и в одиночку захвачу корабль с республиканской казной?

— Нет, конечно. Всё одновременно и проще и сложней. Отрядом наёмников, которые в Туапсе против нас работали, руководил бывший офицер Донской царской армии Николай Буров. Слыхал о таком человеке когда-нибудь?

— Нет, никогда.

— А прозвище Кара знакомо?

— Да, где-то слышал, что есть такой знаменитый наёмник в горах Кавказа.

— Так вот, это одно и то же лицо. Профессионал высочайшего класса, и информации на него у нас много. В своё время вместе с нашими частями он участвовал в захвате Приморо-Ахтарска. Вместе со своей пластунской ротой попал в окружение и оказался в плену. Чтобы спасти жизнь, перешёл на сторону врага и при свидетелях убивал бойцов своей роты, а когда наши войска пиратов дожали, смог выйти из кольца окружения и добраться до Кавказа. Долгое время там наёмничал, засветился в Турции, опять вернулся на Кавказ, брал любые заказы от самых различных кланов и в итоге перешёл дорогу всем, кому только смог. Буров и его отряд были объявлены вне закона, и правительство Горского Союза назначило за его голову награду. Пять тысяч золотых динаров.

— Семьдесят пять кило золотом? Солидно.

— Угу, очень неплохой куш для любого охотника за головами, но пока он никому не достался. В горах Буров потерял почти всех своих бойцов и сына, единственного, между прочим. Однако он сам и его лучшие люди снова вырвались и оказались в Туапсе. Вот тут-то туапсинские начальники его и наняли для прикрытия своего бегства. Не знаю, как они с ним договаривались, но за то, что его отряд бросили, Буров на них не в обиде, хотя есть основания считать, что вместе с республиканским руководством наши берега покинула и его семья — две жены и три дочери. Сейчас он у нас в плену, но толку от этого немного. Крепкий человек, и такого даже скополамин не берёт. При допросах Буров или молчит, или дознавателей матами обкладывает, а полезной информации от него ноль.

Захаров замолчал, а мне ничего не оставалось, как спросить:

— Так, а я здесь при чём?

Улыбнувшись сам себе, майор ответил:

— Ты на его сына, Филиппа, очень похож. И не только внешне, но и по характеру, и по движениям, и по разговору. Поразительный факт, и что особо интересно, вы и родились в один день, 15 ноября 2039 года. Выяснилось это случайно, так как отдел, собиравший информацию на Бурова, кроме того, и личные дела наших возможных сотрудников проверяет. Вот так вышли на тебя. Сначала только внешность оценили, а затем уже и по остальным параметрам прошлись. Пользуясь твоей схожестью с сыном Бурова, хотим подвести тебя к этому наёмнику и уже через него выйти на беглецов.

— А чего на них выходить? Они ведь на Трабзон ушли, или это не так?

— Так и не так. Действительно, корабль «Аделаида», до Хаоса пассажирский лайнер «Мечта», ушёл в сторону бывшей Турции, но так нигде и не объявился. А нам просто необходимо найти бывших туапсинских олигархов, и дело тут даже не в республиканской казне, хотя золота в ней много. Их бегство — это пощёчина всему нашему государству, и найти их — дело чести. Опять-таки, беглецы могут собрать наёмную армию, которая будет тревожить наши берега, казна ведь при них, а это не есть хорошо.

— Думаете, что Буров знает, где они скрываются?

— Наверняка, ведь с ними его семья, а надежды на побег он не теряет.

— Что требуется от меня? Как будет происходить подводка к Бурову?

— Через неделю наёмника переведут в столичную тюрьму, где он будет ожидать суда. В этом нет ничего странного, обычная практика. Содержаться он будет в общей камере, и туда же, одновременно с ним, попадёшь и ты. Никакой особой легенды выдумывать не надо, загулявший и контуженный на всю башку сержант гвардии, драка в кабаке, сопротивление патрулю народной стражи, арест, разрыв контракта, разумеется фиктивный, и тюрьма.