Волонтеры Челкеля - Андрей Валентинов Страница 42

— Поедете встречать адмирала? — поинтересовался тот, и усмешка на его лице показалась Степе какой-то странной, словно конвоирование белого гада Колчака было делом пустым и никчемным.

— Нет, — честно признался Косухин. — Я… это…

— Пойдемте, Степан Иванович, — прервал его Венцлав, и усмешка с его лица мгновенно исчезла. — Пусть мертвые хоронят своих мертвецов…

— Что? — удивился Степа, но послушно проследовал за товарищем Венцлавом в его кабинет.

— Колчак — это вчерашний день, — пояснил свои странные слова Венцлав, усаживаясь за стол и кивая Косухину на один из стульев. — Да и в лучшие времена адмирал не представлял особого интереса. Правда, он очень толковый гляциолог…

Очевидно, вид у Степы стал совсем растерянный, поскольку Венцлав улыбнулся и пояснил:

— Это специалист по льдам, Степан Иванович… Впрочем, пусть с ним разбирается товарищ Чудов. На с вами надо кое-что обсудить. Прежде всего расскажите историю с кошкой…

Косухин особо не удивился. Он почему-то был уверен, что непонятная история рано или поздно выплывет наружу, Он не стал запираться и выложил все, от лихого налета на подозрительную квартиру, до того, как ему удалось пристроить кошку на тюремной кухне, предварительно уверив повара, что пятнистая Шер — отчаянный враг крыс.

— Берг… Берг… — проговорил Венцлав, вспоминая что-то. — Это очень известный физик. В последние годы появились любопытные публикации какого-то Н.Ф. Берга. Очевидно, это не какой-то, а какая-то…

— Но ведь она больная…

— Ваша Али-Эмете? — хмыкнул Венцлав. — Эта компания неплохо нас обставила. Я тоже хорош — прошляпил Семена Богораза. А ведь он более чем известный математик…

— Товарищ Венцлав, — решился, наконец, Степа. — Если эти гады прячут золото, зачем им математик, физик? Как-то странно…

— Поймете, поймете, Степан Иванович, — каким-то непонятным тоном пообещал Венцлав. — Все поймете, дайте срок… Ладно, оставим в покое кошку, тем более с ней все в порядке. Давайте-ка о другом. Допустим, эта группа все-таки спаслась…

— Да быть того не может, чердынь-калуга! — поразился Степа. — Там же такое…

— И все-таки, допустим. Куда они могут направиться?

Степе оставалось лишь развести руками.

— Я бы лично рванул из города, да подальше, — наконец предположил он. — Вон, Каппель-гад под боком…

— Да, Каппель близко, — согласился Венцлав. — Степан Иванович, вы уже полгода здесь воюете… Что такое Сайхен?

— Гора, — уверенно ответил Косухин. — То есть, горы. Ну, как его, хребет… Километров триста отсюда на запад.

— Горы… Мне принесли одну бумажку — раскопали все-таки… Этот Лебедев ездил куда-то на Сайхен. Что там есть у белых?

На минуту-другую Степа задумался.

— Лагерь какой-то, — вспомнил он. — Охранялся сильно, мы туда и не совались. Знаю, аэропланы туда летали…

— Аэропланы? — в голосе Венцлава послышалось такое, что Степа поневоле вскочил.

— Ну да, — растерянно подтвердил он. — Легкие, которые «Фарманы», и большие «Ильи Муромцы»…

— Разбираетесь в авиации?

— Немного, — кивнул Степа. — Брат летчиком был. Так что не спутаю…

Венцлав тоже встал и начал медленно прохаживаться из угла в угол. Степа смотрел на него немного удивленно, и, наконец, до него стало доходить.

— Значит, если они живы, чердынь-калуга и доберутся до аэродрома…

— Конечно! — рубанул рукой Венцлав. — А там — ищи их! Вы знаете, на сколько летит «Илья Муромец»?

— До тысячи километров, — кивнул Косухин, гордый, что его знания могут пригодиться. — Можно и баки дополнительные поставить…

Венцлав, достав из ящика стола карту, стал ее разглядывать. Степа подошел поближе. Вдвоем они отыскали горный хребет Сайхен, затем Косухин достаточно предположительно указал место авиабазы — читать карты он был не мастак.

— Уйдут, — бросил Венцлав и закусил губу. — Уйдут, товарищ Косухин! Там наших, считай, и нет — а вдогонку можем не успеть… Или успеем, а?

— Можно, — решительно заявил Степа. — Если наперерез. Они долиной поедут, по замерзшему болоту. Это если на лошадях… А я горами обойду.

— Зимой?

— Если на лыжах, дойду, — подтвердил Степа. — Да мне и до Сайхена идти не надо, я их, гадов, на полпути перехвачу. Места знакомые…

Венцлав минуту-другую молча смотрел на карту, затем постучал пальцами по столу, и решительно кивнул:

— Хорошо. Подберите нескольких человек и будьте готовы к завтрашнему утру. Сегодня к вечеру я буду знать, живы они или нет. И если да… Попытайтесь перерезать им путь, а я тоже что-нибудь придумаю. Ну что, это поинтереснее конвоирования Колчака, Степан Иванович?

— Куда уж! А если я перехвачу их, тогда чего? Всех брать живыми?

— Как получится, — пожал плечами Венцлав. — Но Лебедева и эту Берг — уж будьте добры. Последнее будет вам, наверно, не так трудно…

Степан вспыхнул, но смолчал, поспешив покинуть ставший почему-то таким неуютным кабинет. В голове у Косухина все смешалось. Зачем белым гадам физики и математики? Куда это они могут летать? Неужели золото спрятано так далеко? Степа не первый месяц интересовался золотым эшелоном Верховного — на то было специальное указание Сиббюро — и точно знал, что золото, хранившееся вначале в сейфах Омского банка, было затем перегружено в два состава, неотступно следовавших за поездами адмирала. Он, конечно, верил в сообщение товарища Венцлава о спрятанном золоте, но картина складывалась более чем странная.

И уж совсем не мог понять Косухин, как белые гады могли уцелеть в огненном смерче. Правда, сам товарищ Венцлав… Но ведь дом был полностью окружен! В конце концов, Степан решил не думать об этом — все равно ничего толкового в голову не приходило.

Степа еще раз вспомнил места, через которые придется идти. Летом местность была непроходимой — страшные комариные топи отрезали путь на Сайхен. Но зимой местные кержаки свободно ездили через замерзшие болота на санях. Правда, если Лебедев и все, кто с ним, действительно решили ехать этим путем, то на лыжах догнать их невозможно. Впрочем, Степа и не рассчитывал на это. Он неплохо знал короткую дорогу через горы, по которой не раз ходил с повстанцами осенью. Она вела как раз к предгорьям Сайхена. И где-то там беглецов можно будет остановить…

Между тем в тюрьме стоял шум — товарищ Чудов с триумфом доставил с вокзала пленного адмирала и теперь водворял его в камеру смертников, в которой некогда сиживал сам. Это занятие настолько увлекло Прова Самсоновича, что подступиться к нему было совершенно невозможно. Впрочем, Степа и не пытался. Он искал Федоровича. Ему повезло — глава Политцентра был тут же, вместе с Чудовым доставлял адмирала в тюрьму.