Злата мужьями богата. Книга вторая - Соня Мишина Страница 42

В гостиной не было слышно, о чем говорят в кабинете эльфа, но через холл и приоткрытую дверь до чутких ушек Элизии вскоре донеслись голоса: Даг, Санд и Злата о чем-то громко спорили, возможно, даже ссорились.

— Ох, не нравится мне все это! — вздохнула Лиззи. — Совсем не нравится!

У спора, разгоревшегося в кабинете магистра Дагрона, был еще один невольный свидетель: лакей Флангрон. Правда, в чем суть дела, он так до конца и не понял, потому что до него долетали лишь обрывки фраз:

— Нет, я не сделаю этого! — альда Злата.

— Даг, ты уверен, что это выход? — маршал Сандгрон.

— Предложи что-то получше, если можешь! — сам магистр Дагрон.

— Но ты уверен, что… — снова хозяйка дома.

— А ты хочешь оказаться замужем за… — возражающий своей супруге эльф. — К вашему сведению, во внутренние дела клана даже Мейогрон не вмешивается!

Не желая оказаться пойманным за подслушиванием, Флангрон быстро закончил свои дела и поспешил уйти подальше от дверей хозяйского кабинета, за которыми бурлили нешуточные страсти.

После разговора с мужьями Злата поднялась наверх, в свои покои и заперлась там, бросив на ходу подруге, которая выглянула из гостиной:

— Лиззи, скажи, чтобы меня никто не беспокоил! Я хочу побыть одна!

— Хорошо, — кивнула Элизия.

Ей и самой хотелось узнать, о чем так яростно спорила Злата со старшими мужьями, но после этих слов стало ясно: любопытство придется оставить при себе.

Воскобойникова не показывалась до самого вечера. Лишь когда в дом магистра Дагрона вернулся младший муж, непривычно мрачная и бледная девушка спустилась в столовую к ужину. Аппетита у нее, против обыкновения, совсем не было. Вяло ковыряясь в тарелке, девушка дождалась, когда мужья справятся со своими порциями, и отложила вилку в сторону. Заметив это, Дагрон встал из-за стола:

— Прошу всех в гостиную.

Слова эльфа прозвучали повелительно и даже грозно. Возражать ему никто и не подумал. Буквально через пару минут все пятеро уже расселись кто в креслах, кто на диванчиках в большой просторной зале. Ол и Элизия выглядели недоумевающими, Санд и Даг — напряженными, Злата — мрачной и решительной.

— Ольгрон, — заговорила она, поймав взгляд молодого оборотня. — Я должна тебе кое-что сообщить.

— Я тебя слушаю, Лучик! — рыжик смотрел на девушку как всегда открыто и доверчиво, отчего ей стало совсем нехорошо.

Тем не менее, собравшись с силами, она продолжила:

— Прости, Ол, но сегодня ты перестанешь быть моим мужем.

— Перестану? Как это? — рыжик расслышал слова, которые произнесла Злата, но их смысл упорно ускользал от него.

— Ты собираешься отказаться от Ольгрона?! — не выдержала, вмешалась в диалог обычно терпеливая и очень тактичная Элизия.

— Я… да. — Воскобойникова принялась теребить пальцами бахрому плетеного пояска, перехватывавшего ее талию. Ей тяжело было смотреть на мужей и подругу, и она склонила голову. — Так надо. — Уверенности в голосе девушки не было.

— Лучик?.. Ты отказываешься от меня? — Ольгрон, наконец, начал осознавать суть происходящего. — Почему? Я что-то сделал не так? Обидел тебя?

Злата поежилась, словно замерзла. Через силу подняла взгляд на младшего мужа:

— Ты замечательный, Ол, но мы должны расстаться. Так будет лучше…

— Не верю… не понимаю… — молодой оборотень помотал головой. — Кому будет лучше?

— Тебе. Мне. Всем, — все так же неуверенно отозвалась Златка и, вдохнув поглубже, начала произносить ритуальные фразы отречения: — Я, альда Злата, супруга эльфа Дагрона из рода Гладэльвейсов, супруга маршала Сандгрона, отказываюсь от тебя, княжич Ольгрон из клана Золотых котов…

— Лучик, нет! Прошу тебя, не делай этого! — взмолился рыжик.

Он не в силах был усидеть в кресле: вскочил, приблизился к обожаемой жене, замер в трех шагах от нее. Злата запнулась, перевела дыхание, сжала кулачки и все же продолжила:

— Я отказываюсь от тебя, Ольгрон, и освобождаю от всех брачных клятв и обетов, дабы в твоей воле было принести эти обеты другой жене в другое время.

Воскобойникова говорила и смотрела в глаза младшего мужа, которого за неполный месяц успела полюбить всем сердцем. Не прятать взгляд, произнося страшные слова — это было самое малое, что она могла для него сделать. Злата видела, как сходит краска со щек Ольгрона, как темнеют от боли, затуманиваются его глаза, будто из них уходит свет жизни.

Сомнения в правильности принятого решения и раньше терзали ее, а сейчас, при виде рыжика, который начал медленно опускаться на колени, навалились на нее с новой силой. «Ты должна, — повторила она себе мысленно. — Ты уже сделала половину дела. Продолжай!»

И она продолжила:

— Да услышат мои слова и Тьма, и Свет, и…

— Лучше бы ты дала мне погибнуть там, на виселице, Злата, — стоя перед девушкой на коленях, перебил ее Ол. — Тогда бы я умер счастливым, считая, что ты любишь меня…

Злата смахнула слезинку с ресниц, всхлипнула, пытаясь удержать набегающие слезы. Ее горло сдавил спазм, и она не смогла договорить, довести до конца ритуал отречения.

— Продолжай, Злата. Ты же знаешь, что это необходимо сделать, — прозвучал в тишине холодный голос Дагрона.

Девушка отрицательно помотала головой. Глядя в погасшие глаза своего рыжего оборотня-иргуара, на его поникшие плечи, она вдруг поняла, что убивает его сама. Сейчас. Без боя, без оружия. Что завтра в круг сражений выйдет не полный сил боец, а живой труп, которому все равно, каким будет исход битвы, потому что самое главное он уже потерял.

— Нет! Я так не могу! Это неправильно! — сквозь слезы выдавила она и опустилась на пол перед Ольгроном. Потянулась к нему дрожащей рукой. — Ол! Забудь все, что я сейчас наговорила. Прости меня, слышишь, Ол? Ты по-прежнему мой муж, и это останется неизменным, кто бы и что бы ни говорил!

— Злата! — прогремел грозно Даг. — Ты понимаешь, что ты делаешь?

— Я понимаю, что не имею права предавать Ольгрона. А отказаться от него, тем более сейчас — это равносильно предательству! — Злата, наконец, дотянулась до руки младшего мужа, принялась поглаживать его пальцы, вцепившиеся в густую медную шевелюру.

Ол замер на несколько мгновений, закрыл глаза, перестал дышать. Потом нерешительно, на ощупь нашел второй рукой пальчики жены, сжал их до боли. Говорить он не мог. Молча подполз поближе, улегся прямо на пол, уткнулся лицом в колени жены и заплакал: тихо, почти неслышно.

— Ты сейчас идешь на поводу у своих чувств, Злата, — устало, уже не пытаясь переубедить девушку, выдохнул эльф, — и совершенно не желаешь прислушаться к голосу разума.

— Где бы мы все сейчас были, если бы я только разумом руководствовалась, — отозвалась Воскобойникова. — Где бы ты был, Даг?.. Что было бы с тобой, если бы в самый сложный момент твоей жизни я, вместо того чтобы поддержать тебя, вдруг сказала бы, что ты мне больше не муж?