Та, кто задает вопросы - Варвара Еналь Страница 42

Григорий Луша выглядел великолепно. Легкая небритость, чуть отросшие темные волосы, хитрые зеленые глаза с прищуром и неизменная клетчатая рубашка.

Неудивительно, что девчонки крутились вокруг него как приклеенные, – Соломия то и дело что-то спрашивала, слегка наклонив голову и мило улыбаясь. Вика Молотова и Ирка Поверчучка тащили пакеты с хлебом и печеньем, мясо и сосиски нес наш неизменный Шрек, Кутянский Макс, и у меня уже текли слюнки при мысли о жареном мясе.

– Луша сегодня в ударе, – заметила моя подруга, Кристина Лукьянец.

Она всего пару дней назад приехала из Киева, где жили ее бабушка с дедушкой. Кристина собиралась поступать в киевский вуз, поэтому усиленно занималась на дополнительных курсах и здесь, в нашем маленьком городке, бывала редко, наездами. Но раньше она училась в нашем классе, и ее все знали, так что никто не возражал, когда Кристя решила принять участие в пикнике.

Звучала музыка – кто-то из парней притащил колонку. Девчонки смеялись, парни громко шутили. Луша выглядел довольным и сам то и дело отпускал веселые замечания.

– Почему нет твоего Богдана? – спросила Кристина, и я невольно оглянулась, бросив быстрый взгляд на бредущего где-то сзади Матвея.

И как можно выглядеть таким чучелом? Шея худая, уши торчат, рубашка мятая, штаны длинные и болтаются на талии, как у мальчика-пастушка, который напялил на себя папину одежду. На Матвея никто не обращал внимания, словно его и не было. Никто не перекинулся с ним даже парой слов, и я тоже не стала выделяться.

– Богдану некогда. У него поступление скоро. Сидит над уроками как проклятый, – пояснила я.

– Понимаю. Сама уже устала от всей информации, которую я каждый день пытаюсь запихнуть в собственную голову. Родители наседают, требуют, чтобы я обязательно поступила на бюджет. А в Киево-Могилянской – конкурс сумасшедший, и у меня всего ноль целых, два десятых процента шанса, если уж говорить начистоту.

– Поступишь, не переживай, ты же умная, – попробовала я ее утешить.

– Это ты умная, Мирка, забыла, как я всегда у тебя списывала? Это ты поступишь, а я, боюсь, попаду только на платное.

– Тоже неплохо.

– Мать будет весь год поминать мне, что я не поступила на бюджет.

– На то она и мать. Моя бы даже обрадовалась. Сказала бы – так тебе и надо, Мирка. Незачем тебе это образование, лучше постарайся хорошо выйти замуж. И поскорее, чтобы уже не маячила каждый день и не трепала нервы.

– Что, серьезно? – не поняла Кристина.

– Совершенно серьезно. Этому она учит Снежанку, так что моя сестренка не ломает себе голову над уроками. Нечего лишний раз зрение портить, как говорит моя мать.

– А знаешь, что-то в этом есть. Вот бы моя так говорила. Так что, Мирка, выходи замуж за Богдана и уезжай с ним в Польшу.

– Так не зовет. И я не хочу.

– Почему?

– Это скучно. Выйти замуж и варить борщ каждый день? Ну на фиг.

– А чего ты хочешь?

– Поступить и учиться. Это интересно, по крайней мере.

Сзади раздался громкий смех и возмущенный голос Соломии:

– Поверчук, перестань лопать печенье! Задница и так в штанах не помещается!

– На свою посмотри! – тут же ответила Ирка.

– Поверчучка не изменилась, – заметила Кристина. – Она встречается со Шреком?

– С чего ты взяла?

– Так он постоянно пялится на ее зад.

– Ну, возможно, у этих двоих что-то и получится. Если Ирка перестанет сохнуть по нашему классному.

– Ваш классный – невероятный. Я прям задумалась, не вернуться ли в эту школу. Как, говоришь, его зовут? Григорий? Классное имя.

– Да, с классным руководителем нам повезло. Он хороший парень и польский знает отлично. Преподает хорошо. И все девчонки по нему с ума сходят. Смотри, вот сейчас только мы с тобой идем отдельно, остальные окружили Лушу и смотрят ему в рот. Ирка разве что за рубашку его не хватает. Уже оттоптала все кеды Соломии.

– Интересно у вас, как я погляжу, – хмыкнула Кристя.

Мы с ней были чем-то похожи – у обеих черные волосы, черные джинсы и черные футболки. Только у меня была черная толстовка с капюшоном, а на Кристе – симпатичный джинсовый пиджачок. И я была сантиметра на три, наверное, выше подруги.

Вот такой веселой командой, под музыку, мы поднялись на гору, где рос негустой лесок. Не тот, где находилась хижина прадеда Стефана, а другой, у озера, сразу за городским парком. Место довольно удобное и людное. Черные камни образовывали там подобие пещеры, и под их сводом стояли скамейки, удобный деревянный столик и было готовое кострище, заботливо обложенное камушками.

Тут же развели огонь – Шрек сказал, что умеет это делать, и действительно сделал. Мальчишки притащили хвороста – сушняка в лесу хватало. Кто-то даже раздобыл небольшой сухой пенек, который горел долго и весело. После закопали в горячие угли куриные бедра, завернутые в фольгу, и картошку. Сосиски уже были пожарены и лежали огромной грудой в пластмассовой миске на столе. Там же стояли пакеты с печеньем и яблоками, бутылки с водой и колой, термосы с кофе и коробки с соком. Еды должно было хватить дня на два, по моим прикидкам. Ну, если Шрек и Поверчучка не станут слишком налегать.

Народ расслабился. Луша о чем-то весело беседовал с Соломией, девчонки бегали по кустам и смеялись. Из старших с нами был только дядя Шрека, довольно внушительный пучеглазый мужчина с широкими красными ладонями. Он работал на стройке и мало что понимал в подростковой тусовке, но за картошкой следил умело.

Потом мы устроились за столом и ели столько, что я удивлялась, как влезало в нас такое количество еды. Пластиковые стаканчики без конца наполнялись колой и водой, шуршали пакеты, в которых лежало печенье. Потрескивал костер, и звучала музыка из колонки.

Я на еду особо не налегала. Парочка сосисок, немного печенек и неизменный кофе. Матвей незаметно подсунул мне кулек со своим домашним печеньем, и я угостила Кристю.

– Ого, какое вкусное! Твоя мама пекла?

– Она только пироги с картошкой умеет печь. Нет, это мой знакомый. Угостил вот. Нравится?