В проклятых землях - Лев Кругликов Страница 42

Когда и если. Произносить эти слова — значит расписываться в собственном бессилии. Не выношу такого. С тех самых пор, как стал полностью самостоятельным, я предпочитал не попадать в такие ситуации. Конечно, изредка случалось не рассчитать свои силы, но с момента моего пробуждения, кажется, таких ситуаций становится все больше. Если ничего не изменится, то с чем я дойду до конца пути? И дойду ли?

Самое неприятное для меня то, что я сейчас не в силах позаботиться о своей сидхе. Я привык держать всех, кто мне дорог, в пределе досягаемости, чтобы всегда быть в состоянии решить их проблемы. В крайнем случае, добить. Мои спутники обычно отличаются незаурядными талантами, а значит, их опыт никогда не бывает лишним. Но все же…

Когда и если. И куда. О Лесс, сидхе, с какой-то радости укравшая часть моего разума и все сердце целиком сразу после моего пробуждения… Или же чуточку раньше? Или намного раньше?! Все чаще я замечаю, что разум мой, до сих пор работавший с точностью отлаженного часового механизма, стал давать легкие сбои, неожиданные и неприятные. Кажется, что с пробуждением я умудрился забыть что-то важное, что-то определившее все те поступки, которые я совершаю сейчас. И даже обращения к своему Шепчущему не помогают. Он угодливо демонстрирует лакуны, куски моей памяти, которые я не могу расшифровать. И на все вопросы отвечает, что еще не время. Ощущение, будто я проживаю свою жизнь заново, получаю возможность исправить все, что натворил раньше. Вот только не знаю, в каких случаях исправляю, а в каких совершаю новые ошибки.

Лесс, Алессьер… Что же нас связывает, кроме страсти, проснувшейся с нашей встречи? Почему я беспокоюсь за тебя, хоть и чувствую, что все происходит именно так, как должно происходить? Интересно… Я, конечно, не верю в то, что ты можешь легко погибнуть — в случае действительно серьезной опасности твоей жизни и здоровью Фэй способен устроить полноценное светопреставление, пусть даже это перегрузит все его цепи или даже уничтожит. Проблема в другом.

Найти обратную дорогу может быть нелегко. Самое худшее, если тот путь, по которому тебя протащило в иное место, не позволит вернуться. Надеюсь, что это не так. Искренне надеюсь. Никакой завал не сможет стать серьезной помехой — из-под земли можно выбраться и с помощью браслета, благо в него вложены соответствующие функции. Вот только хватит ли у тебя сил, чтобы вернуться, дорогая? Буду в тебя верить, пусть и больно знать, что ничем не могу тебе помочь.

В любом случае, сидеть там, где я тебя потерял, — бессмысленно и бесполезно. Когда ты вернешься, то можешь оказаться где угодно. Запретка велика и непредсказуема. Остается надеяться лишь на то, что точка сбора уже определена, и значит, нужно дожидаться свою женщину там, где договорились, а не отдыхать во всяких подозрительных кустах.

Я нацепил ее ранец себе на грудь, лямки пришлось ослабить практически до предела, и только затем надел свой, замотал доставшийся мне квэли в ткань и укрепил через пояс на одном из захватов. Конечно, легендарное оружие Танцующих отличается завидной остротой и прочностью, во многом благодаря тому, что было сделано из адамантия, а поскольку лишних ножен у меня не было, значит, придется тащить его с собой, соблюдая максимальную осторожность. У меня нет никакого желания ненароком зарезаться.

Маска стала завершающим штрихом к моему костюму. По-моему, человекообразное нечто, тускло блестящее серебряным лицом из-под капюшона, больше соответствует собирательному облику путешественника по Запретке, чем взлохмаченные рубиново-красные вихры, тем более что горят они хорошо. А уж способов пострадать от огня, как мне кажется, здесь полно. Маскировку я отключил, чтобы не тратить заряд амулета, который, надеюсь, мне еще успеет пригодиться.

Думаю, сейчас я смотрелся забавно, да и ранец на груди немного стеснял движения, но это не делало меня менее опасным. Тем более что сейчас было самое время вспомнить о маленьком умении, которое я всегда приберегал на черные дни, благо под светом ночного солнца его действие было наиболее впечатляющим.

Возможно, я бы практиковался чаще, но увы… Каждое обращение к Тени не только пьет мою кровь, подобно пиявке, но и открывает мое местоположение для всех, кто обладает похожими талантами или же особыми поисковыми навыками. Я отчего-то не могу вспомнить, но у меня есть стойкая уверенность, что среди них могут оказаться те, кому не понравятся мои упражнения. Те, кто заставит меня поплатиться головой за чрезмерную страсть к обучению. Но не здесь.

Запретные земли — это огромное белое пятно для всех поисковых заклинаний. Тысячи квадратных километров, где мана буквально искрится в воздухе и где можно творить почти любые заклинания, не опасаясь навредить окружающей среде. Эта среда сама кому хочешь навредит.

Увы, местным созданиям магия тоже не всегда способна нанести вред. Дабы гарантированно поразить большую часть местных созданий, нужен не маг, а пара-тройка полноразмерных сорсов, работающих на перегон маны в боевые заклинания. Хотя, конечно, Фэя тоже должно хватить, если он в себе сомневаться не будет. В остальном же… Сколько магов уходили сюда за сокровищами, ожидая, что в подобных «тепличных» условиях смогут получить себе вечность и бессмертие в придачу? Вернулись единицы, но справедливости ради могу сказать, что свое все так или иначе получали. Говорят, что и Равен сюда наведывался перед тем, как у него начались разные болезненные фантазии. Но меня сейчас это не касается.

Важнее для меня то, что моя Тень — это не магия, нет. Иначе здесь она бы съедала мои ресурсы гораздо быстрее, чем должна бы. Это всего лишь умение, способность, нечто сродни дыханию или же зрению, а при должной фантазии может заменять и то и другое. Это дает мне неплохие шансы на то, чтобы добраться до сидхийской столицы живым. К тому же думаю, что без должного уровня владения Тенью там я стану жертвой, а не охотником. Если я не смогу выжать из себя все, что могу и не могу, то участь моя будет менее завидной, чем котенка, выброшенного в мешке в воду в хорошей компании десятка булыжников.

Примерно с такими рассуждениями я неторопливо пошел в направлении места, где у нас с Дрейком была назначена встреча. Надеюсь, что дорога поможет все исправить.

Дорога. С каждым пройденным шагом я вспоминал, по какой причине был городским жителем, предпочитая город любой деревне, как бы ни были тучны стада и благополучны фермеры, сколько бы мудрецов ни пряталось по пещерам в одиноких скалах.

Скука. Страшная скука одиночных пеших переходов, возникающая из монотонности окружения. Ты можешь идти минуту, две, три минуты, час, два часа… Но до конца пути тебе придется не единожды заночевать под открытым небом, а отсутствие попутчика означает отсутствие беседы. Одиночество без привычки отупляет. Даже если в уме рассчитывать технические характеристики очередного творения, практическая реализация будет невозможной еще достаточно долго — все время путешествия, плюс время тех дел, ради которых оно затевалось, плюс время обратной дороги… Очень много свободного времени, в течение которого заняты преимущественно ноги. В меньшей степени — глаза, уши, нос и руки.

Если бы я шел не по Запретным землям, то, скорее всего, умер бы со скуки. К счастью, Запретка может предложить миллиарды более неприятных способов уйти из этой жизни. В первую очередь об этом не давал забыть окружающий меня воздух. Время от времени становилось тяжело дышать, температура внезапно ощутимо поднималась или понижалась, а трава под ногами то покрывалась хрустким белесым инеем, то желтела и ссыхалась, припадая к земле.