Без права выбора - Дора Коуст Страница 42

— Я готов к смерти! Давай! — вскинулся Александр, стоящий рядом с сестрой.

— Так быстро? Обсуждений не требуется?

— Нам нечего решать! Я сделал выбор — ну же! — Лекси смотрела на брата огромными испуганными глазами и не могла представить, как будет жить без него.

— Хорошо! — Регон сделал выпад, но девушка дернулась вперед, прикрывая брата своим телом.

В области сердца непередаваемо жгло, будто огненная лава просачивалась внутрь тела, заползая под кожу. Металлический привкус ощущался во рту, постепенно заполняя горло, скатываясь на приоткрытые губы. Она позволила себя убить, не думая, одним шагом приняла решение, в котором не было места для ее жизни. Горячая кровь скользила по подбородку, а она все продолжала стоять и смотреть пустым взглядом на ошеломленного Регона, осознавая собственную смерть.

Огромный пожирающий страх давно снедал ее, заплетая косы неуверенности и отчаяния. Жизнь без Александра — это бесцельное, беспричинное существование. Она не могла потерять его, только не его. Последнего близкого человека во всех мирах. Так бывает, когда женщина ценит мужчину гораздо больше, чем собственную жизнь.

Схватившись за тонкое лезвие рукой, принцесса выдернула шпагу, не чувствуя, как созревает глубокий порез на ладони. Ноги подкосились, наполнившись слабостью, и Алексия рухнула на колени, а потом и вовсе завалилась на бок, продолжая смотреть на своего молчаливого убийцу. Умиротворяющий холод накрывал ее с головой, проникая в каждую клеточку, оплетая морозным узором.

Иногда люди думают, что смерть является избавлением.

Как труден путь человека. Как далеки его мечты от действительности, и как мелки, ничтожны его желания на фоне Вселенной. Амбиции не всегда оправданы — они загоняют человека в нескончаемые лабиринты препятствий, ставя на пути все новые и новые трудности. Чем выше рвение, тем сложнее испытания. Но прав тот, кто, срывая с себя нити марионетки, не идет на поводу у Судьбы, а продолжает бороться с миром, с жизнью, с собой.

Алексия открыла глаза, в которых неминуемо застыли ледяные слезы. Слезы боли и разрушенной надежды. Ногти впивались в ладони, отрезвляя, возвращая в реальность. Ей так хотелось обнять Александра, прижаться к нему всем телом, почувствовать себя под надежной защитой, но он ясно дал понять, что между ними барьер — высокая каменная стена, которую не пробьет даже молот.

Обернувшись, Лекси чуть не подпрыгнула на месте, не ожидая увидеть огромные ворота из своего кошмара, да вот только в этот раз они были открыты.

— Александр! Алекс, проснись! — она трясла его за плечо и неотрывно смотрела на вход, переживая, что он исчезнет, будто и не существовал.

— Что такое, Лекси? Я не сплю. — сонно пробормотал мужчина.

— Ворота!

— Где? — подскочив, он обернулся, и душа его возликовала, проделывая кульбиты в собственном теле. — Врата в парящий город. — восторженно прошептал Александр.

***

— Так мы оказались в гранях — участок суши, парящий прямо в небе. Там проживало множество молодых Творцов. Они учились у Всевышнего, и я постигал магию вместе с ними. У Алексии тоже обнаружили силы — еще не развитые, лишь зародыши, но пройдя через ворота, мы приумножили то, что и так росло в наших телах. Сестра продолжала испытывать ко мне чувства и оказывать знаки внимания, несмотря на то, что ее саму одолевали поклонники, но я уже сделал выбор и не считал нужным давать ей ложные надежды.

— То есть она продолжала жить в самостоятельно созданном заблуждении, ничему не научившись в том сне?

— Да. Она не поняла урока. Мне было сложно, ведь то, что нас связывало, не забудешь по щелчку пальцев, поэтому при прохождении последнего экзамена я попросил Всевышнего избавить меня от воспоминаний о ней. Он услышал и помог, оставив в моих мыслях образ милой, нежной, романтической девушки — такой, какой она была до всего этого безумия.

— А как вы смогли все вспомнить? — Кассандра давно перебралась в кресло поближе и сейчас закуривала очередную сигарету, вдыхая ментоловый флер полной грудью.

— Память вернулась тогда, когда Чистильщики забрали ее наверх. Знаешь, даже Всевышний спустился, хотя и предпочитает никогда не влезать в чужие миры. — Александр затушил окурок, прогоняя силой оседающий дым.

— А эмоции? Вы ведь говорили, что их нет.

— В большинстве случаев эмоции исчезают, будто замораживаясь, но лишь на время. Возвращаясь в грани, я каждый раз выпиваю из чаши чернильную мглу. Она возрождает силу, подпитывая Творцов, но при этом искореняет чувства — таков побочный эффект могущества.

— Так если эмоции и чувства исчезали, зачем нужно было стирать память? — чай в низкой чашке давно остыл, а за окном уже занимался рассвет.

— Мы находились рядом, а потому будоражили умы друг друга, пропитываясь эмоциями многим быстрее, чем другие. Я знал, что не могу подарить ей того счастья, которого она заслуживала, и других вариантов на тот момент не видел. Она должна была жить так, как захочется ей, не оглядываясь на меня! А выходит, что желание засело в ней, порождая муки, очерняя когда-то светлое сердце.

— Мне жаль, что все так получилось. — печально вздохнула девушка. — Если вам трудно об этом говорить, можете не отвечать, но все же мне хотелось бы знать, что стало с Алексией после того, как ее забрали отсюда.

Александр улыбнулся. Это явление настолько редко являлось окружающим его людям, что Касси несколько растерялась, не понимая, чему радуется начальник.

— У нее все хорошо и даже лучше, чем могло бы быть.

— Не расскажете?

— Давай сделаем так: конец этой долгой истории ты узнаешь завтра, — мужчина посмотрел в окно, чуть качая головой, — а точнее уже сегодня, если сможешь подчинить хотя бы троих из Верхних Руководителей Палаты.

— Но вы ведь знаете, что они не желают становиться подопытными! Так не честно!

— Я уверен, ты найдешь к ним подход. В конце концов, у тебя есть брат и целых два поклонника, которые сделают все, что ты скажешь.

— Инетр — да, а вот Эмит. Иногда мне кажется, что мы с ним в разных возрастных категориях. Чувствую себя нашкодившей девчонкой.

— Ты забываешь кое-что. Эмит провел на Санрайс множество кругов, и старше тебя жизненным опытом. Да и работа заставляет его относиться ко всему много серьезнее, откладывая определенный отпечаток.

— Хорошо. Я попробую уговорить их. — Кассандра заправила выбившуюся прядь за ухо и, пошатываясь от отсутствия сна, поднялась с кресла. — Ничего себе — уже рассвело.

В эту минуту она пожалела, что вырядилась в неудобные туфли и узкую юбку. Сейчас девушка с удовольствием всунула бы уставшие ноги в мягкие тапки с заячьими ушами, которые ей недавно подарил брат просто так — без повода. А уж как к месту пришёлся бы теплый плюшевый плед. Все-таки вилие на Санрайс почти не уступала по холоду обыкновенной зиме на Земле. Да и снег был таким же — белым и сверкающим на солнце, словно волшебная пыль.