Знак вурдалака  - Владимир Андриенко Страница 42

– Вы предлагаете мне арестовать де Генина?

– Да, Степан Андреевич!

– Но он подданный французской короны!

– И что с того? – спросил Зотов.

– За него вступится Блументрост! Лейб-медик императрицы!

– Но ведь показали на сего лекаря! – Порфирий Кузьмич потряс опросными листами. – А стало имел он злой умысел! Сама государыня повелела сие расследовать! Что нам лекаришка? А ты Степан Андреевич, никак приятель того де Генина?

– Я знаю доктора. И что с того?

– Да больно заступаешься за него. Может, и ты знаешь чего? – хитро усмехнулся письмоводитель канцелярии и посмотрел на начальника.

– Сие дело поручено мне! – вскричал Волков.

– Но мы и помогаем, Степан Андреевич! – сказал Зотов. – Порфирий Кузьмич сию Дарью токмо ради тебя допросил.

– А коли Дарья токмо под пыткой то сказала?

– Али сказать желаете, что я ей сии слова подсказал? – спросил Дурново.

– Нет, – ответил Волков. – Того сказать не хотел. Но могла Дарья под пыткой и наклепать на де Генина.

– А не удивляет вас, что она жива и здорова нашлась, Степан Андреевич? Ведь сколь слухов пошло по Москве. Пропала де из домовины почившая стряпуха господ Кантемиров. А она в притоне воровском обреталась.

– Я сие выяснять стану, Порфирий Кузьмич.

– Но лекаря де Генина надобно заарестовать!

– Для сего его надобно поначалу найти, Порфирий Кузьмич. Я уже дважды был у него дома. Там его нет.

– Так в ином месте искать надобно.

– Может, вы знаете где? – спросил Волков.

– Так вы с ним приятели, Степан Андреевич.

На том разговор с Зотовым и Дурново кончился. Волков и Тарле прошли к кабинету, где обычно работал Степан Андреевич.

– Должен упредить тебя, Степан Андреевич, – прошептал ему на ухо Тарле. – Я знаю, что стряпуха Дарья мертва не просто так по случайности.

– Что? – Волков обернулся к Тарле.

– Пойдем в кабинет, и там я тебе все поведаю, Степан Андреевич.

Они прошли мимо караульных и укрылись за тяжелыми дверями кабинета Волкова.

– Так что ты слышал, Иван Карлович?

– Начальник канцелярии сильно желает действительным статским советником стать ^[43]. И к делу громкому он не прочь примазаться.

– Сие мне дано известно, Иван Карлович. Господин Зотов токмо о чинах и помышляет.

– Но не известно тебе, что Дурново случайно Дарью нашедший, пыточные сказки нарочно так составил! Для пытки призвал он палачей особых. Таких, что умеют жилы из человеков мотать.

– И они перестарались, коли Дарья померла.

– Нет, Степан Андреевич. Не перестарались. Эти палачи знают свое дело. И коли Дарья с пытки померла, то так было нужно господину Дурново. Они с Зотовым доложили наверх, что де они Дарью искали и нашли! Понимаешь о чем я?

– Как не понять! Пропала из гроба стряпуха Дарья! Москва о том шумит. А статский советник Зотов её нашел! И вся честь ему.

– А стряпуху они, оболгав де Генина, отправили к ангелам.

– Порфирий Кузьмич мастер на такие дела. Мне ли того не знать, Иван Карлович. Но ты мне иное скажи. Что в книге, которую нам передал коллежский секретарь Карпов?

– Занимательная книга, Степан Андреевич. Но важные страницы намеренно кем-то испорчены.

– Но что в сей книге есть для нас важного?

– Написал сие бывший ворник Кантакузенов. И много он о вурдалаках размышляет, Степан Андреевич.

– Что нам с того? Все наши вурдалаки живыми людьми оказались, Иван Карлович. Тишка и Дарья. И оба ныне мертвы. Но уже по-настоящему.

– Насчет первого Тишки я бы того не сказал, Степан Андреевич. А вот второй точно мертв. В сем деле много тайного и неясного.

– Хочешь сказать, Иван Карлович, что в вурдалаков веришь?

– Хочу сказать, Степан Андреевич, что много есть в мире тайного. Того, что пониманию человеческому пока недоступно. Вурдалак не просто кровосос восставший из гроба. Сие сущность особая. И что есть «Aqua vitae»? Сие переводиться как «Вода жизни».

– И что есть «Вода жизни»? Имеешь ответ, Иван Карлович?

– Не имею, Степан Андреевич. Но думаю, что де Генину именно она и была надобна!

Степан Андреевич помолчал. Ведь говорили они с доктором о золотом эликсире.

Тарле продолжил:

– В книге рода Кантакузен о той воде много упоминаний есть. Привезли её в давние времена из земли египетской. Михаил Кантакузен привез. Привез и султану не отдал, хоть и пытали его крепко. Так осталась сия вода жизни в роду Кантакузенов.

– И эта вода жизни способна вернуть молодость?

– Так точно, Степан Андреевич. В том и есть её ценность. Ты хоть можешь представить, что это такое? Эликсир философов! У кого угодно голова закружиться.

– Так ты, Иван Карлович, думаешь, что за сими смертями в доме Кантемира стоит де Генин?

– Не знаю, Степан Андреевич. Но был у него интерес в доме у князя Антиоха. И не все он тебе рассказал. А при дворе, отчего этим дело многие особы интересуются? Не с того ли, что о воде жизни упоминание есть?

– Может ты и прав, Иван Карлович. Но помогать Зотову и Дурново «топить» де Генина я не желаю. Думаешь, стали бы они мне помогать, коли не нужда? Нет. Эти господа об себе токмо и пекутся.

– Они хотят, чтобы ты взял де Генина под стражу?

– Да. Сами мараться не желают. Де Генин это тебе не Дарья.

– Но у них в руках опросные листы Дарьи. И это можно повернуть как заговор против чести и престижа нашей государыни.

Волков ответил:

– А это как повернется, Иван Карлович. От того Зотов и Дурново и не хотят рисковать. Возьмут они доктора, а за него лейб-медики императрицы заступятся. И посол Франции заступиться. У них же токмо слова беглой холопки. Потому сии господа и осторожничают. Потому и мне помогли с опросными листами. Надобно выяснить все про Дарью, Иван Карлович. Как померла и где тело.

– Все сделаю, Степан Андреевич…

3