Белое и черное - Георгий Герцовский Страница 41

– А почему не улетел, помнишь?

– Ну, семья и все такое… Но решил, что это пришли высшие и, значит, он достоин быть забранным! Забратым! В общем, заслужил уйти с ними.

– Совершенно верно, – бесстрастным голосом продолжал Юлиус, – а что будет, если мы ему этот сон напомним?

– Понял! – воскликнул некий Тертий. – Ты думаешь, что сон вернет ему радость жизни?

– Ну, не то чтобы вернет, – ответил Юлиус не без скепсиса, – но, думаю, поднимет настроение, оторвет от бутылки и отвлечет от депрессии.

– Хорошая идея…

Собеседники замолчали.

– Юлиус, ты знаешь, что нас подслушивают? – шепотом спросил один из них.

– Угу, – промычал в ответ другой, – и, по-моему…

– Ты совершенно прав, – произнес Люцифер, – вас слушают, господа, с темной стороны Земли. – Князь Тьмы улыбался. – Приветствую вас, братья! Мы тут проводим небольшой ознакомительный курс для нашего нового отщепенца.

– Ого! – обрадовался Тертий. – Сам Князь Тьмы! Приветствуем тебя, Архангел!

– Я сегодня без чинов, – продолжал улыбаться Люцифер.

– Поздравляем отщепенца! Ждем его как можно скорее к нам – на светлую сторону, – заявил Юлиус.

– Думаю, так и будет в конце концов. Со сном про летающую тарелку, кстати, хорошая идея. Только надо еще что-то… Речь идет о том поляке? Кажется, его Яном зовут?

– Да, Люцифер, речь о нем. Как ты всех помнишь? – удивился Тертий.

– Работа такая, – снова улыбнулся Император.

– Может, и сработает, если ваши мешать не будут, – усмехнулся Юлиус.

– Обещаю, не будем, – заявил Люцифер, – сначала надо вытащить Яна со дна бутылки. Вот оклемается, тогда и мы присоединимся…

Щелкнул выключатель приемника.

– Вот, как-то так… – сказал Император.

– Да, интересно. Правда, я предполагал, что примерно так все и происходит, – сказал я, – почти как у нас здесь. Жалко только, что нельзя посмотреть…

– А на что смотреть? Это же просто переговоры. Или ты имеешь в виду саму операцию по вытягиванию Яна? Это нельзя. Только в том случае, если бы я тебя послал противодействовать ангелам в этом.

– Но ведь есть какие-то записи… – рассуждал я, – скажем так, былых деяний. Каких-то удачных или неудачных операций, проведенных ангелами в отношении землян. И там уже не только переговоры, там, наверное, можно и увидеть. Было бы любопытно посмотреть воочию на то, как они работают.

– Ах вот ты о чем, – улыбнулся мой собеседник. – Такое, конечно, можно организовать. Пропуск я тебе сделаю, думаю, препятствий не возникнет.

«Огурец» на несколько вечеров всецело поглотил мое внимание. Правда, я его извлекал только, когда был один, и ставил серьезные охранные заклинания, чтобы никто ко мне не наведался без предупреждения. Император не сказал, должно ли оставаться тайной то, что у меня есть персональный транслятор (так правильно называется «огурец» в нашем царстве-государстве). Но я, на всякий случай, решил запрятать его как можно надежнее. Мало ли что. Нельзя не оправдать доверие.

Большинство моих прослушиваний было связано с ангельским противодействием нашим козням. Интересно: то, что я их слушаю – после недавнего разговора с Люцифером, – не интересовало их нисколько. Шпионства и тайных игр не было, все, что делали ангелы, борясь за душу, было открыто и для нашего лагеря. То, что делали мы в попытках эту самую душу затянуть в греховную пучину, тоже было известно светлому лагерю. Отменить или разрешить то или иное действие ангелам и демонам могли только вышестоящие по иерархии. Противодействовать планам иного лагеря можно, но тоже по особому разрешению. Вот такая система.

Один из разговоров светлых запомнился мне особенно, так как касался моей работы. Разговаривали трое ангелов, курирующих старца Бена.

– Слушай, я просто аплодирую. Демоны – красавцы. Работа ювелирная.

– Твое умение восхищаться деяниями наших противников, Руфус, достойно всяческого уважения. Но я сейчас не вижу сколько-нибудь вразумительных средств вернуть нашего подопечного в русло праведности.

– А меня, Дементий, всегда радовал твой талант выражаться высокопарно, – радостно ответил Руфус. – Почему просто не сказать: Руф, мы обделались! Надо выруливать, пока нам не накостыляли!

– Дорогой друг, твои манеры после длительной командировки на Землю стали просто невыносимы. Где ты там работал? – спросил Дементий.

Ангел в ответ разразился гомерическим хохотом.

– Ты совершенно прав, Дёма, это просто задница какая-то! Никак не могу отвыкнуть! Но, поверь мне, это самые мягкие словечки из тех, что использовались в нашей компании. Единственное, по чему я до сих пор скучаю, так это по своему байку… – заявил Руфус.

– Тсс… Есть заключение. Слушаем…

Тихий голос, который до этой минуты в разговоре не участвовал, произнес:

– Вашу жалобу получили. Ничего не предпринимать. Ждем развития событий. Подопечного по имени Бен оставить в покое. Молимся и ждем, что на нас снизойдет озарение Всевышнего.

– Аминь, – дружно ответили ангелы, и на этом разговор был окончен.

* * *

«Я – злодей. Убийца, страх и ужас окружающих, – думал тролль, стремительно спускаясь к деревне. – Я – будущий покоритель мира, повелитель темных сил! Меня не могут волновать какие-то картинки! Это просто смешно!»

Он уже почти бежал, подбадривая себя таким образом.

«Я сейчас докажу, кто я есть. Сейчас эти мелкие, гнусные насекомые познают, что я такое…»

О планах создания собственной темной армии, о покорении мира забыто не было, но Тому, кто приносит смерть, необходимо было именно сейчас доказать себе самому, что его разговор со странным эльфом и тем более глупый рисунок никакого влияния на него не оказали, да и не могли оказать. Поэтому он и двинулся средь бела дня к деревне, с дубиной наперевес. Но мысли покоя не давали…

«Чернота вокруг белого пятна… – думал он. – Может быть, старик предсказывал, что будет с миром, когда я его захвачу: все покроется мраком и останется только белая точка? Но тогда что или кто эта белая точка? Не я же сам – не главный же источник мрака?!

Белая точка – это свет, пробивающийся сквозь тьму. А чернота вокруг рано или поздно будет им рассеяна! – перебирал варианты Тот, кто приносит смерть. Может быть, белая точка – это он сам? Этот старик? И, возможно, он просто рисовал картину, в которой пытался передать, почему он решил умереть? Ну, конечно! Наверняка именно так! Мол, я ухожу, потому что из-за тебя, злобный тролль, мир теперь погрязнет во мраке».

Задумавшись, Тот, кто приносит смерть, и сам не заметил, как оказался посреди деревни в своем обычном, чудовищном облике. Тролль оглянулся – вокруг собирались мужики, многие из которых были вооружены вилами, лопатами и прочим подобным. Краем глаза заметил сопливого мальчишку, который тыкал в него – в тролля – пальцем и что-то оживленно рассказывал окружающим мужикам. Судя по обрывкам фраз, пацан видел, как на Лосиной Пустоши тролль убил того воина, которого днями мертвого сняли с дерева. Кроме того, малой заявил, что именно тролль и поджег их пшеницу. Будто бы именно за это его и пытался наказать тот парень. Пацан утверждал, что воин спрашивал у него, как добраться до Лосиной Пустоши. Малой подсказал, а потом побежал смотреть, что будет. И вот тогда-то…