Дорогой чужого проклятия - Дарья Быкова Страница 41

* * *

Вдовствующая графиня Гольдштайн была ослепительно красива и невероятно изящна. Она настолько своевременно подносила платочек к глазам, настолько горестно заламывала руки и пускала слезу при упоминании мужа, что всего этого было как-то чересчур, особенно на фоне безупречно подобранных аксессуаров и причёски, из которой не выбивался ни один волосок. И уже не верилось. Я попробовала себя пристыдить – ну мало ли кто как горюет, может, она так отвлекается… но всё равно не верилось.

Тем более, что у графа была любовница, которая и попала под действие духов и теперь томилась в тюрьме в столице, в ожидании окончания расследования. Скорее всего, её оправдают, но как жить с осознанием, что своими руками убил самого дорогого человека?

Управляющий был графине не нужен, хотя она чуть не облизывалась, глядя на Шеррайга – в этот момент я окончательно разуверилась в её горе, и гувернантка тоже была не нужна. Но ей была нужна женщина или, что даже лучше, супружеская пара для присмотра за свекровью.

– Бедная ара Георгина-Летиция очень тяжело переживает смерть сына, – полным участия голосом сообщила графиня Инесса-Лаура. – У неё даже произошло помутнение рассудка, и я боюсь оставлять её одну.

Мы с Шеррайгом – назвались опять Маей и Рейганом – сочувственно покивали, и графиня продолжала:

– Понимаете, – тут она устремила томный взгляд на моего “мужа”, – её преследуют фантазии о мировом заговоре, заговоре против королевы…

И я сразу почувствовала, что свекровь графини мне очень симпатична. Надо непременно с ней побеседовать.

– Её фантазии доходят до смешного, – посетовала ара, переводя теперь взгляд на меня. – Словно из нашего имения исчез маг, присланный из столицы, представляете? Хотя все: и слуги, и я сама, все видели, как маг покидал ворота. И он не возвращался. А главное, – всплеснула руками женщина, – она во всём винит меня!

Я сочувственно покачала головой, размышляя, а почему же ара Георгина-Летиция ещё жива при такой наблюдательности и такой предприимчивой невестке?

– О, я Вас прекрасно понимаю, – сказала я, мысленно извиняясь перед неизвестной мне матерью Шеррайга. – Моя свекровь тоже во всём обвиняет меня, чего только ни придумывает… Мы поэтому и уехали с мужем.

И послала Шеррайгу извиняющийся взгляд.

Не знаю, что впечатлило в итоге графиню больше – моя история про свекровь или же Шеррайг – он был почти в настоящем облике, то есть, на мой субъективный взгляд, весьма притягателен, но нас наняли. Отвели нам комнату, и мы отправились знакомиться со старшей графиней.

Она встретился нас не в пример холоднее. Признаться, я надеялась, что, увидев новые лица, графиня сама набросится на нас с рассказом, и даже если она действительно немного не в ладах с рассудком, мы всё равно сможем выцепить из её речи что-то интересное и полезное. Но она просто молча сидела в своём кресле, держа спину идеально ровной, а подбородок поднятым, и сверлила нас с Шеррайгом неприязненным взглядом. Я беспомощно обернулась к элронцу, он, почувствовав мой взгляд, повернулся, подмигнул, и вдруг сбросил маскировку.

Тут старую графиню проняло – а кого бы не проняло под взглядом этих нечеловеческих глаз? – она, по крайней мере, вздрогнула и пошевелилась.

– Отведите меня на прогулку, раз уж вас ко мне приставили! – излишне громким и капризным голосом потребовала она. – Хоть на что-то у моей дуры-невестки хватило совести. Ты, девочка, прихвати мою шаль, а ты, мальчик, дай мне руку.

Шеррайг с поклоном подставил локоть, уже вернув свой очередной облик на место, а я заметалась по комнате в поисках шали.

– В гардеробной, глупая девчонка! – пробормотала графиня, впрочем, без особой злости.

Пока мы гуляли по саду, тёплых чувств к графине у меня уже не осталось, и я даже начала понимать Инессу-Лауру, да и почти поверила в безумие нашей опекаемой. Она гоняла меня за цветами, путаясь в названиях и ворча на меня, что якобы я принесла ей не то. Я безропотно слазала в пару колючих кустов за розами, вся вымазалась в пыльце от лилий – а меня, между прочим, мутит от их запаха, нарвала ещё штук пятнадцать разных цветов, а Шеррайг в это время просто символически поддерживал графиню под локоток. Моё терпение кончилось, когда графиня велела изловить ей кошку – вид у кошки был совершенно дикий и воинственный, а я уже устала и завелась, так что не выдержала и, устремив на Шеррайга не совсем нежный взгляд, проворковала:

– Дорогой, ты мне не поможешь? У тебя получится явно лучше.

Тут я поймала взгляд графини и поняла, что она просто по полной развлекается за мой счёт. Она не безумна, нет. Она коварна, хитра, явно с садистскими наклонностями, и ей скучно. Поняв, что её раскусили, графиня совершенно не смутилась, подмигнула мне в ответ и неожиданно совершенно нормальным голосом предложила:

– Присядем?

И, как только мы сели, продолжила опять-таки совершенно нормальным голосом:

– Итак, кто вы на самом деле?

Я предоставила вести разговор Шеррайгу. Очевидно, что ара больше благоволит к мужчинам и недолюбливает женщин. Вот пусть мой любимый элронец её и обрабатывает. А я посижу, отдохну и стряхну это дурацкую пыльцу. И осмотрюсь – на самом деле, сад был очень хорош, но я его уже тихонько ненавидела благодаря капризам одной пожилой ары.

– Я вижу сквозь иллюзии, – вдруг поведала нам графиня. – Именно поэтому я знаю, что маг Мэррой не покидал наше имение через ворота. То, что видели все – это была иллюзия. Но твою маскировку, мальчик, я почему-то воспринимаю как что-то настоящее…

Шеррайг польщённо склонил голову и поцеловал графине руку, но комментировать свои способности не стал. Ограничился сообщением, что мы инкогнито расследуем исчезновение Мэрроя.

– Моя невестка явно замешана, – сказала графиня. И, увидев, сомнение на моём лице, добавила. – Поверь мне, девочка, я говорю это совсем не потому, что её не люблю. Хотя да, я её и раньше не любила, теперь же я виню её в смерти моего сына. И я сама до сих пор жива только потому, что по условиям брачного контракта Инесса не имеет никаких прав на это имение. Она вообще ни на что не имеет прав – мой сын женился почти на простолюдинке, слава Трёхликому – я настояла на контракте. Только мои внуки могут на что-то претендовать, и то, когда достигнут совершеннолетия.

Меня, простолюдинку, слегка покоробило презрение, которое нарисовалось на лице графини, когда она говорила о происхождении Инессы. Но я никак его не выказала. Георгина-Летиция тем временем продолжала:

– Мэррой, как вы, наверняка, знаете – хороший ментальный маг. Скорее всего, он заподозрил в чём-то мою невестку или заставил сболтнуть лишнего. Думаю, после этого она его оглушила или отравила, а потом её подельник его куда-то вывез. Или телепорировал.

– Вы его видели? – спросила я, имея в виду подельника. Хотя встречалась ли графиня с Мэрроем – тоже хороший вопрос.

– Я… не помню… – сказала Георгина-Летиция, вдруг как-то разом сникнув. – У меня… провалы в памяти. Может, я действительно схожу с ума и всё придумала? Я иногда теперь путаю хронологию событий… пишу себе записки… Или мне кажется, что я их сама пишу?