Князь-меч - Андрей Посняков Страница 41

Фланги теснили врагов, а вот центр… Славные новгородцы слишком уж сильно понадеялись на свое ополчение. Всадников посадника Михаила оказалось мало, а дружина князя Юрия, как видно, билась отдельно, не обращая никакого внимания на положение пеших ратников. Ну да, он же князь – какое ему дело до простолюдинов? Под ногами только путаются, мешают.

Оценив положение дел, Довмонт подозвал знаменосцев и вестника.

– Поднять желтый стяг! Трубить тревогу!

Желтый стяг означал: внимание, есть важное сообщение. С сообщением бросился вестник, со всей прытью, на которую только был способен его конь. Князь очень надеялся, что Дмитрий либо услышит звук трубы, либо увидит флаг. И сделает все, чтоб дождаться гонцов… Ага! Вот взвилось над толпой ратников зеленое знамя. Гонец достиг цели. Сообщил. Дмитрий Александрович все понял.

Понял и сам понесся к Довмонту вместе со всей своей дружиной, предоставив добивать врагов владимиро-суздальскому князю Святославу.

– Новгородцам худо, князь! – псковский защитник приветствовал главнокомандующего кивком, не до вежливых поклонов было. – Надо помочь!

– Как у вас? – Дмитрий сверкнул взглядом.

– Справимся, – улыбнулся Довмонт.

– Тогда поможем. Вперед!

Они понеслись вместе, конь о конь. Два князя. Переяславльский Дмитрий и псковской – Тимофей-Довмонт. За ними ринулись обе дружины. Довмонт лишь оставил за себя верного и многоопытного Любарта.

Радостно затрубили трубы, забили барабаны, громко и бодро. Развевались за плечами князей цветные плащи. Все видели – помощь идет, она уже близко! Это сильно воодушевило новгородцев… Тех, кто еще сражался, кто оставался в живых. Уже не было видно ни грузной фигуры посадника, ни тысяцкого. Верно, ранили или убили.

Что касаемо князя Юрия, то тот и вовсе спасался бегством, наплевав на участь пеших. Его дружина с прытью, достойной лучшего применения, улепетывала от врага почти всем своим составом. Что ж, случалось и такое…

– Эй, мужи новгородские! – выехав на пригорок, вскричал, что есть мочи, Довмонт. – С нами князь! И Господь – с нами! Кто на Бога и Святую Софию?!

– Кто на Бога и Святую Софию?! – потрясая секирами, откликнулись ратники.

– Кто на Бога?!

Битва продолжилась с новой силой, только теперь перевес оказался на стороне русичей, и ближе к вечеру это стало ясно любому. Неистовое сопротивление новгородцев не позволило ливонским рыцарям оказать помощь своим союзникам, и те были остановлены еще раньше. Довмонт и Дмитрий поспешили на помощь новгородской рати, владимиро-суздальский князь и псковские бояре во главе с воеводой Любартом довершали разгром датчан.

Кованая рать магистра Отто фон Роденштейна оказалась в окружении, и многие рыцари обрели покой на мерзлой эстонской земле. Погиб и дерптский епископ Александр, но об этом русские узнали много позже, сейчас же…

Рыцари позорно бежали! Грозное войско магистра предпочло скрыться под защиту неприступных стен Раковора. Однако часть крестоносцев все же нанесла напоследок неслабый урон!

– Смотри, княже! – улучив момент, к Довмонту подскочил верный оруженосец, указывая острием меча назад, за реку, откуда поднимались густые черные клубы! Налетевший с моря ветер разносил дым над рекой и над лесом, даже видны были отблески пламени.

– Немцы обоз громят! – покусал губы князь. – А ну, быстро, Гинтарс. Может, успеем.

Юный знаменосец вскинул над головой зеленый вымпел. Призывно затрубила труба. Псковская дружина, предоставив остальным гнать воинство Роденштейна, вслед за своим князем устремилась к реке.

Увы, было уже поздно! Рыцари разграбили все. Близ самой реки догорали остатки возов. Часть лошадей крестоносцы угнали с собой, прихватив и значительную часть трофеев, а самое главное – были уничтожены стенобитные орудия и прочие осадные машины. Порублены, сожжены напрочь! Зарубленная и проткнутая копьями прислуга лежала в кровавом снегу.

– Сволочи! – Довмонт гневно взмахнул мечом. – Вперед! Догоним гадов! Догоним и перебьем!

Между тем уже смеркалось. Солнце село уже, хотя западный край неба еще оставался светлым. Впрочем, ждать темноты оставалось недолго.

– Что ты, князь! – подъехав, Дмитрий Переяславльский скорбно покачал головою. – Куда ты собрался на ночь глядя? Преследовать врагов во тьме? Переломать лошадям ноги и случайно перебить своих? Этого ты хочешь? Охолонь. Остынь, говорю тебе! Утро вечера мудренее. Сейчас отдохнем, перевяжем раненых, напоим лошадей…

– Рыцари могут спрятаться в Раковоре! – возразил кунигас.

Дмитрий Александрович хмыкнул:

– Думаю, они уже там. Раковор близок.

Довмонт не стал перечить: действительно, князь Дмитрий был прав. Зачем куда-то нестись ночью, во тьме? Люди и кони устали и нуждались в отдыхе.

Вновь вдоль реки Кеголы и на опушке леса оранжевыми звездочками запылали костры. Воины грелись, перевязывали раны, в большинстве же своем – спасли. Тупо, без снов, и часто – на голой промерзлой земле. Просто ложились у костра, накидав лапника и подстелив сверху плащ.

Рыцарей разбили – это было приятно. Однако разбили не до конца, вражеское войско все ж таки смогло укрыться за стенами Раковора. Раковор… он же – Везенберг, Раквере… Игорь как-то был там, отдыхал в spa-отеле. Эстония от Петербурга недалеко, многие ездили. Рядом с отелем – старинная кирха, а на высоком холме – замок. Вход не бесплатный, Игорь сейчас уже и не помнил, сколько. Недорого. В самом замке – парни в рыцарских накидках, стрельба из лука, пивные и прочее развлекалово для туристов. Надо сказать, замок смотрелся весьма солидно. Крутые склоны холма, ров, могучие стены и башни… На рывок не возьмешь, нет. Тем более без осадных машин. Только если окружить, взять в плотное кольцо долгой и терпеливой осады.

Тимофей-Довмонт-Игорь не помнил, как заснул. Как и все – провалился в темноту, глаза сами собой закрылись. Неимоверная, накопившаяся за день усталость брала свое, и большинство ратников проснулось лишь ближе к полудню. Подсчитывая потери, предали земле мертвых. С особым почетом – новгородского посадника Михаила, тысяцкого Кондратия и еще тринадцать бояр. Всего убитых оказалось около пяти тысяч, у крестоносцев же – бог весть. Наверное, меньше… рыцарей вообще было меньше. Из русских же войск меньше всего пострадала псковская дружина, что было заслугой Довмонта… и Сауле.

Самое неприятное – в ходе битвы безвестно пропал Любарт, литовский и псковский боярин, воевода и друг детства Даумантаса-Довмонта. Человек, которому князь безгранично доверял. Средь убитых Любарта не отыскалось… как и среди живых. Осталось предположить, что воеводу могли пленить. Немцы, датчане, эсты… Естественно, Довмонт хотел бы как-то выручить друга… но для этого нужно было сначала узнать, что с ним и где он есть.

Похоронив убитых, отслужили скорбный молебен, после чего князь Дмитрий созвал всех воевод на совет. Там присутствовал и надменный князь Юрий, ловко оправдавший свое бегство тем, что пытался спасти обоз. Действительно…