Путь дракона - Дэниел Абрахам Страница 41

Моя точка зрения такова: в отсутствие подлинных документов эпохи нам остается изучать деяния тех, кто позже претендовал на мантию драконьей империи, и по деяниям судить о примерах, которым они следовали. Лучший из таких примеров — загадочная осада Аастапала. Непосредственное изучение руин так и не выявило, кем был разрушен город: наступающими войсками великого дракона Морада или, что более спорно, находившимися в городе войсками его собрата по кладке, Иниса.

При явной недостаточности прямых свидетельств мы можем обратиться к более признанным фактам за последующую тысячу лет. Нам известно, как действовал великий полководец-ясурут Маррас Тока в четвертой кампании Священного Очищения, а также Антипат Линникский, именуемый Хараррсин Пятый, в битве за Ашен-Дан и королева Эрратианпадос при осаде Кажамора. В каждом из этих случаев полководец военного времени, претендующий на родство с последним драконом-императором, предпочел разрушить город, чтобы не отдать его под власть врага. Если, как я пытаюсь показать, они сознательно следовали примеру последней великой войны драконов, то мы должны предположить, что Аастапал был разрушен Инисом, решившим не уступать город Мораду, а не самим императором, как гласит общепринятая версия.

Гедер поднял голову. Доводы его не убеждали. Во-первых, две битвы из трех ему были неизвестны, а во-вторых, после падения драконов история знала столько боев, войн и осад, что какую версию ни выдвигай — батальных примеров хватит на любую. Подбери другие сражения и других вождей — и докажешь обратный случай. А уж на родство с драконами претендовал и вовсе каждый третий тиран.

И все же, пусть с оговорками, оборот рассуждений в тексте завораживал: если сведений нет и факты утрачены навсегда — можно искать отголоски в других событиях и по ним восстанавливать прошлое. По кругам на поверхности озера видеть, куда упал камень. Гедер, встрепенувшись, окинул взглядом комнатушку: чернила еще есть, а вот куда подевалось перо… Он метнулся к охапке хвороста у жаровни, схватил тонкую щепку и, вернувшись к раскрытой книге, обмакнул грубое острие в черную, как ночь, жидкость. Рука бережно вывела на полях: «По кругам на воде видеть, куда упал камень».

Довольный, он откинулся на стуле. Найти бы теперь хоть какие-то упоминания Праведного Слуги…

— Милорд, вам на пир к лорду Клинну, — напомнил появившийся в дверях оруженосец.

Гедер вздохнул, кивнул и бросил щепку в огонь. На пальцах остались чернила, пришлось вымыть руки — хотя мысли блуждали далеко. Оруженосец облачил его в парадные одежды и новый кожаный плащ, чуть ли не силой довел до дверей и выпроводил на улицу.

В Кемниполе главным праздником зимы была годовщина восшествия на престол короля Симеона. Королевский выбор падал на одну из знатных семей — которой один вечер празднования мог обойтись в сумму, сравнимую с полугодовым доходом, — и двор слетался на пир, как вороны на поле битвы. Гедер бывал на таких застольях дважды и оба раза возвращался домой чуть не больной от обилия еды и вина.

В Ванайях сэр Алан Клинн решил поддержать обычай, устроив грандиозный пир и принудительные народные празднества.

Парадные светильники, зажженные в узких улочках, отбрасывали странные тени, резкие тимзинские голоса где-то выводили песни под аккомпанемент флейт и барабанов. Толстощекая женщина катила по улице бочку, гулко бьющуюся о камни мостовой.

Гедер прошел мимо ванайских женщин и мужчин в лучших нарядах; на покрасневших от ветра лицах застыло одинаковое выражение вежливой радости. В домах по всей улице горел свет, двери стояли гостеприимно распахнутыми настежь — но нигде ни флагов Антеи, ни фейерверков. Год назад ванайцев не очень-то заботило, в какой такой день король Симеон принял корону, и стоит антейским солдатам уйти — ванайцы забудут дату с той же беззастенчивой легкостью, с какой приняли нынешние торжества. Не праздник — подделка. Как олово, выдающее себя за серебро.

В прежнем герцогском дворце Клинн отвел под застолье длинный зал для приемов, в которой расположилась антейская знать. Здесь овевал лица нагретый воздух, на столах громоздились традиционные антейские блюда — оленина в мятном соусе, паштет из форели на обжаренных хлебцах, вываренные в вине цепочки колбас. Звон голосов оглушал; выкрики, приветствия, вопросы и ответы громом отражались от высоких сводчатых потолков. Певцы, перекрикивая один другого, расхаживали между столами в надежде выманить у захмелевших антейцев побольше монет. Старый слуга с красно-серой — цветов Клинна — повязкой проводил Гедера к тесноватому столику подальше от огромного камина, в котором пылало и брызгало искрами чуть не целое дерево. Плащ снимать Гедер не торопился — тепло от очага сюда почти не доставало.

Юная рабыня подала ему тарелку еды и широкую хрустальную чашу с темным пивом, пахнущим дрожжами. Посреди разгула и кутежа он безучастно что-то жевал, раздумывая об истине и предательстве, войнах и истории. Высокий стол, за которым рядом с Аланом Клинном сидели Госпей Аллинтот и полдюжины прочих фаворитов, казался не более чем кораблем на дальнем горизонте. Гедер даже не заметил, как рядом появился Давед Броот, и поднял глаза только тогда, когда тот плюхнулся на скамью.