Джига с ангелом - Дмитрий Дашко Страница 41

— Зачем?

Каков вопрос, таков и ответ:

— Надо.

— Перебьё… — Охранник осёкся.

Губы его расплылись в улыбке широкой, как приморский бульвар.

— А, легавый. Что сразу-то не сказал? Тебя пропускать велено.

Я уточнил:

— Кем велено?

— Хозяином, конечно, — удивился охранник.

— Джонасом Хэмптоном?

— Не-а, — лениво пояснил он. — Орастом. Он тут главный.

— Вообще-то дом принадлежит Джонасу.

— А мне плевать. Я делаю только то, что босс прикажет.

— А босс — это Ораст Хэмптон?

— Точно, — засмеялся охранник. — Проходи. Будет закрыто — стучи громче.

— Постараюсь, — пообещал я.

Двери действительно были предусмотрительно заперты на внутренний замок. Я стукнул раз, другой, третий. Переменил руку, результат тот же, то есть никакой: двери не поддавались. Решительный пинок заставил их задрожать. Надеюсь, в доме попадали люстры и разбудили это сонное царство.

Входные двери открыл… Лагарди, мрачный и расстроенный. Вот уж кого не ожидал увидеть. Я смешался и задал глупый вопрос:

— Вы?

Он не удивился и кивнул:

— Я узнал, что Джеральд погиб. Вот решил поддержать родственников.

— Как Поппи?

— Делает вид, что ей всё по плечу. Неудачно. Пройдёмте в холл.

— С удовольствием.

В просторном холле стояли мягкие, накрытые полосатыми пледами кресла и диваны. От одного взгляда на них хотелось плюхнуться так глубоко, чтобы увидеть перед глазами носки башмаков. Лагарди, должно быть, испытывал те же ощущения. Он предложил присесть.

— Отличная идея. У меня ноги гудят, как трубы.

Я примостился на диванчике. Лагарди сел в кресло по соседству, немного поёрзал, не зная, с чего начать. Наконец нашёл универсальный способ:

— Выпьете?

— Сейчас не откажусь. На улице сыро и холодно, а в горле сухо. Загадочный феномен.

Он наполнил стаканчик на четверть и подал со словами:

— Мерзкая погода.

— Действительно, — согласился я и сделал глоток. — И день, и погода, всё мерзкое.

— Неважное настроение? — участливо протянул Лагарди.

Всё-то он знает.

— Под стать погоде. Вино, кстати, ничего, — оценил я, делая второй глоток.

— Да? — Он с сомнением повертел бутылку. — Налил первое, что попалось под руку. Выходит, повезло.

— Угу. Что-то коллекционное и дорогое. Надеюсь, Джонас не вытолкает нас взашей за истребление стратегических запасов.

— Ему ведь не обязательно знать, что эта бутылка на нашей совести.

Повисла тягостная тишина. Никто не хотел прерывать её первым.

— Вы надолго? — не выдержал Лагарди.

— До утра точно: Джонас просил. Будем ночевать под одной крышей, — сказал я, давая понять, что предпочёл бы провести ночь в другом месте. — Вам неприятно моё общество?

— Как раз наоборот. Ваше присутствие успокаивает, в отличие от…

Он не договорил. Я продолжил его мысль:

— В отличие от парней, что охраняют дом?

— Охраняют? — хмыкнул Лагарди. — Как только они уберутся, мисс Портер облегчённо вздохнёт и кинется пересчитывать серебряные ложки.

— Главное, чтобы число обитателей дома не уменьшилось. Ораст им доверяет.

Лагарди понял, что я говорю о подручных его родственника.

— Он привык якшаться со всякой мразью. Мне при виде его молодчиков хочется вызвать полицию.

— В полиции держат таких же, разве что в мундирах. А так принципиальных различий между бандитами с большой дороги и полицейскими нет. Какая разница, кто вас ограбит.

— Ведёте крамольные речи, Гэбрил? — вопросительно поднял бровь собеседник.

— Констатирую факты.

— Не боитесь угодить за решётку? — иронически спросил Лагарди.

Я ухмыльнулся, вспомнив недавние события.

— Не впервой. У меня хороший адвокат, могу рекомендовать.

— Надеюсь, мне его услуги не понадобятся.

— Не зарекайтесь. Сами знаете, какие чудеса порой творит жизнь. Я начинал свой путь с вора-домушника, а сейчас ловлю преступников разного толка. Есть такие, у кого всё случилось с точностью до наоборот.

Лагарди поджал губы. Увидев, что мой стакан пуст, спросил:

— Не хотите ещё?

Я отказался. Не могу назвать себя увлекающейся натурой, но в нынешних обстоятельствах стоит держать некоторые желания в узде. Иначе одной бутылки будет мало.

Лагарди провёл рукой по шее, поправляя несуществующий галстук. Его что-то беспокоило. Я решил ускорить события, сказав:

— Вижу, вино на вас действует странным образом. Вместо того чтобы расслабиться, места себе не находите.

— Вы правы. Слишком много свалилось на мою семью. Поневоле возникают мысли, уж не расплата ли это за наши грехи.

— Помилуйте, Лагарди. Все мы грешники. С чего бы такая избирательность по отношению к Хэмптонам? Поверьте, есть семейки похлеще.

— Знаете, Гэбрил, в вашем обществе мне становится как-то легче. Вы приятный парень. Есть в вас что-то располагающее.

— Ну так плюньте на всё и облегчите душу с условием, что не собираетесь выплеснуть на меня переживания подросткового периода или ещё какие-нибудь фантазии сомнительного толка. Я, сами знаете, частный сыщик, а не психолог.

— Тогда я налью ещё чуть-чуть, — сдался Лагарди.

— Да на здоровье, — воскликнул я, — лишь бы это помогло вам развязать язык.

Он покачал головой, налил себе по полной, крякнул и с явным удовольствием выдул содержимое бокала до дна. Почти сразу лицо его покраснело, а в глазах появилось весёлое выражение.

— Дошли до кондиции?

— Да, в самый раз. Интересная всё же штука — спиртное. Перебродивший виноградный сок, но какие реакции вызывает в организме. Такое чувство, что я в состоянии набить вам морду.

— За что? — хмыкнул я.

— Да просто так, от нечего делать, — заявил Лагарди. Хмель ударил ему в голову. Знакомое состояние. Сперва тебе хорошо, окружающие вызывают исключительную симпатию. Ты готов обнимать и целовать первого встречного, потом что-то щёлкает в мозгах. Собеседник, казавшийся лучшим другом, внезапно начинает раздражать хуже скрежета гвоздя по стеклу. Как правило, кончается всё плачевно.

— Попробуйте, — предложил я. — Только не надейтесь, что я буду сидеть, сложив руки.

Минуту мы смотрели друг на друга, как два петуха в одном курятнике.