Защитник монстров - Григорий Шаргородский Страница 41

— Ни Олана, ни Берислава в корпусе больше нет.

— И куда они подевались?

— По приказу принца их контракты были разорваны. А после этого, как мне известно, они поступили в Орден Чистых.

— Вот это номер! Вы уверены?

— Да, я уточнял. Ученики все же… — грустно вздохнул учитель.

Действительно, приятного мало. Ладно Берислав — этот мутный тип всегда искал неприятности на свою, да и на наши с Оланом пятые точки. И постоянно находил. У меня до сих пор остался осадок после последней встречи с однокашниками, на которой Берислав обвинил меня в том, что наверняка совершил сам. После этого на нашем товариществе можно было ставить крест, но отказаться от неплохого парня Олана без последнего разговора было бы нечестно.

Самым последним местом в Лугусе, которое я посетил бы по своей воле, было логово Ордена Чистых. Брат Врадак и здание подобрал под стать себе — такое же мрачное, с готическими крышами, которые своими шпилями словно раздирали чистое небо.

После моего стука в окошке ворот появилась недовольная физиономия.

— Позовите Олана Мак Тарниса.

Некоторое время глаза в окошке сверлили меня, а затем заслонка захлопнулась.

Ну и как это понимать? Ждать мне появления Олана или нет? Ладно, подожду минут десять, а там — пошло оно все лесом!

Через пять минут створки ворот со скрипом приоткрылись, и в образовавшийся проем протиснулся Олан, а за ним следовал хмурый Берислав.

Оба моих бывших однокашника были облачены в широкое монашеское одеяние светло-серого цвета. Вместо привычных для ордена веревок они были подпоясаны широкими ремнями с тонкими кинжалами на них. Из-под спускающегося до середины голени одеяния выглядывали брюки, заправленные в короткие сапожки.

Что ж, не в веригах ходят — и то ладно.

— Тебя никто не звал, — тут же вызверился купеческий сын.

— Тебя, кстати, тоже. — Напряжение тяжелого дня дало о себе знать, и я вспыхнул как пук сухой соломы. — Берислав, валил бы ты отсюда. Твоя харя вызывает во мне желание плюнуть. Догадайся куда?

Купеческий сын и новый член очень мутной организации сжал кулаки и шагнул вперед, но заворчавший словно медведь Клепп остудил его порыв.

— Олан, — я перевел взгляд на кельта, — если теперь Берислав говорит тебе, как поступать и с кем говорить, мне здесь делать нечего. Если же все не так плохо, давай отойдем в сторону.

Мак Тарнис тяжело вздохнул, но, несмотря на возможные проблемы, пошел за мной. Нам вслед полетел скрип зубов Берислава.

— Олан, что, блин, происходит? — спросил я, когда мы отошли на полсотни метров от ворот. — Как тебя угораздило влезть в эту мерзость?

— Тебе не понять, — попытался отмахнуться от вопроса мой старый товарищ.

— А ты попробуй объяснить, я не тупее других; или это не мое собачье дело?

На него было жалко смотреть. Олан — явно не заблудшая овечка и понимал, в какую передрягу попал, но что-то мешало ему плюнуть и уйти вместе со мной.

— Молчун, — назвал меня старым прозвищем Олан, — все очень сложно. Берислав ищет выгоду, я же вынужден подчиниться воле отца.

— А объяснить ему, какие на самом деле эти ваши Чистые, — что, не вариант?

— Да не поймет он! — вдруг психанул Олан. — Я и в поводыри попал только потому, что отец ищет протекции при дворе. А сейчас там правят бал религия и монахи. Уже сейчас клан Мак Тарнисов благодаря мне стал намного сильнее.

— Ты хоть понимаешь, чем это может для тебя закончиться?

— Да ничем особенным, — горько улыбнулся Олан. — Пройдет мода на Чистых — и я опять куда-нибудь поступлю.

— Нет, друг; боюсь, что не все так просто и, возможно, скоро тебе прикажут штурмовать мое поместье для того, чтобы уничтожить всех поводырей и они. Мы будем драться, и мне бы очень не хотелось, чтобы один из нас убил другого.

— Мне этого тоже не хочется, — оживился Олан. — А почему твое поместье?

— Потому что теперь я владелец всех они и хорохов.

— Да ну?!

— Ну да. Вот такие офигевшие хомяки. Кстати, не знаешь, зачем Чистым понадобились поводыри? Ваш психованный вождь даже меня сватал в Орден.

— Пытался выяснить, но все молчат. Честно, я говорю правду.

Даже если бы он врал, это бы ничего не изменило.

— Ладно, Олан, — улыбнулся я товарищу и положил руку ему на плечо, — ты взрослый матьчик, так что решай сам. Но помни: если сильно прижмет, в поместье Мен тебя всегда ждут кусок хлеба с мясом, большая кружка пива и крыша над головой.

— Спасибо, Молчун, буду помнить. Прости, что не могу тебе ответить тем же: как видишь, я сам себе не хозяин.

— Ты не прав и, надеюсь, поймешь это не слишком поздно, — сказал я, протягивая Олану руку.

Наше рукопожатие поставило точку в разговоре. И какой-то внутренний холодок внутри меня подсказывал, что это наша последняя встреча.

Все, теперь на дракар и подальше от этого пропитанного страхом города, а там гори оно все ярким пламенем. Хотя нет — пусть Лугус справится и с этой напастью, потому что город мне нравился.

Нет лучшего лекарства от тревоги и усталости, чем неспешное путешествие по широкой реке. Мы добирались до ближайшего к Ониборгу речного городка почти двое суток, и этого времени вполне хватило, чтобы привести мысли в порядок. Будущее перестало казаться настолько уж мрачным.

Пока плыли, верховный хорох едва ли не облизывал три добытых мною яйца сагара. Он подтвердил мои предположения о том, что инициировать можно только одно яйцо, но и двум другим тоже нашлось применение — хорох выпросил диких сагарчиков на эксперименты. Мне же оставалось лишь предупредить, чтобы не переусердствовал. А что касается инициированного хорохом яйца, оно теперь постоянно находилось рядом со мной.

Обычно вылупившихся они еще долго опекали хорохи, и только за пару месяцев до того, как зверь набирал необходимые габариты, с ним начинал работать поводырь. И все же, как только инициированное яйцо попало в мои руки, я почувствовал зарождающуюся внутри жизнь. Как бы это дико ни звучало, между нами установился какой-то ментальный контакт, поэтому я решил выращивать будущего короля всех они самостоятельно. Королем моего пока еще не вылупившегося зверя назвал верховный хорох, но даже он знал о сагарах очень мало. Так что о том, кто вылупится в итоге, можно было только догадываться, ведь инициация запускала в зародыше серьезные изменения и боевые они сильно отличались от диких.

В небольшом городке, даже можно сказать деревне с парой больших причалов мы разбежались в разные стороны. Викинги засобирались обратно к столице и дальше — домой на острова. Возгарь со своим штабом поспешил в Ониборг для подготовки переселения, а мне там делать было нечего, поэтому я пересел на небольшую ладью, которую поводыри использовали для срочных путешествий.