Покрывало ночи - Сергей Раткевич Страница 41

— Да вещи ваши, — улыбнулся Зикер.

Фарин хихикнул. Арилой последовал его примеру.

— Не будут, — заверил Фарин. — Залито доверху.

— Хорошо, — кивнул Зикер. — А крокодил где?

— Послан в воздушную разведку, — ответил Фарин. — Обнаружил и употребил двух разведчиков противника. Сейчас третьего ищет.

— А третий обязательно должен быть? — удивился Зикер.

— Обязательно, — серьезно кивнул Фарин. — Иначе бедняга останется без сладкого.

— Да. Обед из двух блюд — это неправильно, — ухмыльнулся Зикер. — Без сладкого никак нельзя. А теперь соберитесь. Мы выходим с минуты на минуту.

Зикер, Фарин, Арилой, Тенгере, Богиня и крокодил Даграмант бесшумно крались к стене окружающей Орден Черных Башен. Крокодил было заявил о своей готовности на лету снять часового, но Зикер отверг это авантюрное предложение и повелел крокодилу спуститься с небес на землю. Теперь крокодил, переваливаясь с боку на бок, трусил вслед за всеми и на ходу беспрерывно бурчал, пока Зикер не велел ему заткнуться, после чего необходимая бесшумность действительно наступила. Однако часовой все же что-то заподозрил.

— Кто идет? — послышался со стены голос караульного из Черной Стражи.

— Снотворное, — ответил Зикер, делая усыпляющий магический пасс.

Караульный был надежно защищен от всех современных средств магического воздействия специальной многослойной непробиваемой аурой. Его беда была в том, что Зикер выучил свой пасс задолго до того, как родился изобретатель многослойной непробиваемой ауры. Бедняга ничего не знал о древних пассах и не снабдил свою ауру защитой от них. Еще меньше о пассах знал караульный. Поэтому он зевнул, клюнул носом звездное небо и заснул на посту.

Зикер коснулся руками стены и произнес заклятие, раздвигающее камень. Стена раздвинулась, но Зикер не спешил проходить. Он старательно обезвреживал сторожевые и охранные заклятья. Счастье еще, что большинство из них он же и устанавливал. Давно это было… Как поставил тогда, в самом начале, так и стоят. Тут, конечно, и молодежь кой-чего навертела, не без этого… но ничего такого, с чем бы он не справился. Тем более, что лениво ведь этим соплякам сплести надежную основу для своих гениальных озарений в области охранных и защитительных чар — да и зачем плести по новой, если старая основа хороша? Вот и не стали плести, на те же самые коренные заклятья и навесили. На его, Зикера, заклятья. Казалось бы — ну и что с того? Да, в общем, и ничего. Вот разве что так, мелочь. Заклятья эти удержат любого, кто рвется снаружи, любого, кто вырывается изнутри. Любого. Кроме того, кто создавал их основу. Мелочь, а приятно. Стоило Зикеру взяться за основу всех этих крутейших новомодных заклинаний — и они распались, не оставив ни следов, ни последствий.

Так… так… а теперь так…

Порядок.

— Идем, — тихо сказал Зикер и шагнул в ночь.

Остальные последовали за ним.

— Хорошо, — вздохнул Тенгере. — Жаль только…

Он замолчал и посмотрел на Зикера.

— Что? — удивился тот.

— Башня, — еле слышно вымолвил, почти шепнул Тенгере.

— Что — Башня? — потряс головой Зикер.

— Башню жаль, — пояснил Тенгере. — Жалко ее тут бросать. Она хорошая.

— Хм. А ведь ты прав, — усмехнулся Зикер. — И кроме того, я позабыл прихватить походный шатер, а в моем возрасте вредно спать на свежем воздухе.

Протянув невероятно удлиннившуюся руку, Зикер взял башню, смутно чернеющую в ночи, и положил ее себе в карман.

— Ох, — только и сказал Тенгере.

Такого он не ожидал даже от своего учителя.

— Да. Этот фокус ты еще не скоро освоишь, — довольно усмехнулся Зикер. — Тут придется попыхтеть.

— Я… я тоже так не могу… — восторженно прошептала Богиня.

— А Боги вообще так не умеют, — заметил Зикер. — У них ведь карманов нету…

— Значит мне нужны карманы, — озабочено сказала Богиня. — Потому что я тоже так хочу.

— Будут тебе карманы, — пообещал Зикер. — Даграмант, можешь взлетать.

— Слушаюсь, — бодро ответил крокодил, взлетая в воздух.

— Ну… пойдем отсюда! — добавил Зикер.

Крокодил неслышно парил над их головами, высматривая вкусных врагов.

Стоя в собственной спальне, королева Шенген раздумчиво оглядывала развешанное на стенах оружие. Наконец, решительно тряхнув головой, она отложила в сторону привычный к руке меч и сняла со стены древний, от прадедов завещанный, топор.

Священный — но ведь и война какая!

Пояс с метательными ножами, лук со стрелами, еще кое-какие полезные в хозяйстве мелочи — и она была готова. К чему обременять себя лишней поклажей? Ехать придется быстро.

Дружина ждала во дворе, а время ждать не собиралось.

Теплая шероховатость утра толкнулась в лицо. Из-за мохнатых туч высматривало солнышко.

Обратившись к дружине, Шенген подняла над головой топор, и древние зачарованные руны вспыхнули в лучах восходящего светила.

Эруэлл спал и видел сон. Во сне он опять был в лодке вместе с Шенген. А потом она, сбросив одежду, прыгнула в воду, он разделся сам и последовал за ней. Ощутил на миг гибкое сильное тело, а потом…

— Так было, — произнес голос в его сне.

Невидимый бесплотный голос. Казалось, он звучал отовсюду.

— А так — будет, — продолжил тот же голос.

На миг все исчезло. Не было ничего. Эруэлл не ощущал даже своего тела. Лишь зрячий разум, содрогающийся от ужаса пребывания в абсолютной пустоте. Потом пустота куда-то подевалась, ужас кончился, и возникла другая картинка. Эруэлл увидел себя и Шенген в королевских нарядах. Вот они сидят в восхитительном старинном парке… вот — несутся на великолепных лошадях по высокой траве… и любят друг друга, сойдя с коней в этой же траве. Он видел прекрасный древний замок, пиршественную залу, лица друзей. Все, все живы! Видения наплывали одно за другим, текли, как вода — роскошь королевской спальни, снова Шенген…

Жена.

Объятия. Свечи. Ночь. Рассвет. Утро. Четверо детей, с радостным визгом несущиеся к отцу с матерью.

"Это наши дети, " — понял Эруэлл. — «Мои и ее.»

И вновь древний замок. Развевающиеся знамена. Скачущий Белый Всадник. Всадник из легенд. Облачный Всадник. Трубящий В Рог.

Оннер.

«Я вижу древний Оннер!» — подумал Эруэлл. — «Замок и парк такие же, как тогда.»

«Откуда я могу знать, как они тогда выглядели? Откуда?!»

— Понравилось? — поинтересовался голос.

— Да, — ответил Эруэлл.