Сон разума - Андрей Ливадный Страница 41

Отыскав два боевых шлема – себе и спасенной им незнакомке, он подобрал два автомата, затем тщательно обыскал остальные трупы, собрав все имевшиеся у них боекомплекты. Ничего похожего на еду в виде сухих пайков не нашел, зато отыскал десяток ручных гранат.

Отсутствие рационов и фляг с водой заставило Андрея поторопиться – данный факт наводил на мысль, что база храмовников расположена неподалеку, и каждая минута промедления грозила обернуться новой схваткой.

Откуда они поднялись на плоскогорье?

Перезарядив автомат, Кречетов быстрым шагом направился к краю плато. Не доходя десяти шагов до обрыва, Андрей лег на живот и пополз, пока рука не ухватилась за край отвесной скалы. Он осторожно подтянулся и заглянул в разверзшуюся внизу пропасть.

Утренний туман уже растопили лучи взошедшего светила, и он отчетливо увидел далеко внизу, на широкой, хорошо проходимой дороге маленькие фигурки людей, которые шли, не скрываясь, несколькими группами человек по двадцать в каждой. Это была целая колонна, во главе которой беззвучно ползла тяжелая БПМ, кажущаяся с такой высоты детской игрушкой…

Ну вот и крышка тебе, лейтенант… – невольно подумал он, на миг теряя привычный самоконтроль – это давала знать о себе смертельная усталость, но Кречетов не позволил распространиться волне глухого отчаяния, смешанной с полнейшим неприятием происходящих вокруг событий.

Его пытались убить, не поясняя причин, не проявив ни грамма здравого смысла или иных рациональных чувств.

Беглый взгляд по сторонам с одновременной оценкой позиций подсказал, что в принципе колонну можно затормозить, осложнив ей подъем на плоскогорье, – если грамотно выбрать укрытие, то, пожалуй, есть реальный шанс продержаться как минимум сутки… только зачем?

Он вновь перевел взгляд вниз на маленькие безобидные фигурки людей. Не понимая смысла происходящих вокруг событий, он интуитивно чувствовал, что попал в их эпицентр и запущенная кем-то военная машина попросту раздавит его…

Короткий, но жестокий бой дал ясную оценку противнику, и обстановка диктовала лишь один выход: хотел того Андрей или нет, но он должен оставить мысль о корабле и уходить. Цепляться за «Нову», вступив в неравную схватку, было равносильно самоубийству.

Вспомнив, что на умирающую незнакомку его навел след, свидетельствующий о посадке вертолета, он внес существенную поправку в свои мысли. Нужно не просто убираться прочь, а уходить в горы, на высоту, куда разреженный воздух не позволит подняться ни одному летательному аппарату, использующему подъемную силу вращающихся лопастей…

Оглядевшись вокруг, он понял, что с плато, несмотря на обилие узких уводящих вниз троп, для него существует только один приемлемый путь: в отвесной стене, с одной стороны ограничивающей плоскогорье, существовал вход в ущелье, которое вело в глубь горного массива.

Не станет ли такое решение очевидным и для них? – подумал Кречетов, наблюдая за медленным продвижением колонны. – Нет, вряд ли… – тут же рассудил он, посмотрев в другую сторону, где ясно просматривались лесистые склоны предгорий. – Скорее они станут искать меня там…

Главное – незамеченным пройти мимо «Новы», чтобы двое затворившихся внутри храмовников не смогли точно указать, в какую сторону он ушел.

Его тревога и напряжение росли с каждой секундой.

Прикинув вес туго набитого рюкзака, Андрей вернулся к месту недавней схватки и воспользовался окровавленными ремнями чужих экипировок, чтобы закрепить его не на спину, как предполагали лямки, а на грудь.

Закончив приготовления, он, прячась за обломками скал, добрался до раненой женщины, найдя ее в том же бессознательном состоянии. Андрей торопился, постоянно ожидая новых неприятностей; он то и дело поглядывал в сторону «Новы», но двое храмовников, запертые внутри корабля, видимо, пытались в эти минуты совладать с запорами главного шлюза.

Лишь бы не поднялись в рубку… – подумал Андрей, понимая, что прозрачный купол бронестекла откроет им отличный обзор.

Осторожно приподняв безвольное тело незнакомки, Кречетов связал ее руки в запястьях таким образом, чтобы не нарушить кровообращения. Мысли о том, чтобы уйти налегке, бросив ее тут, у Андрея не возникало. Нет… Только вдвоем… – сказал он ей, просовывая свою голову между связанных рук, а затем с усилием встал.

Она была чуть ниже ростом, чем Андрей, но все же ее ноги доставали до земли носками сапог, однако с этим уже ничего нельзя было поделать.

Вес женщины оказался невелик – килограммов пятьдесят, но надетая на ней экипировка добавляла свою долю, и, делая первый шаг, Кречетов слегка пошатнулся. Груз, который ему предстояло нести, вроде бы равномерно распределился между спиной и грудью, но, даже сбалансировав нагрузку, он поставил перед собой нелегкую задачу.

Оглянувшись на мертвые тела в серых мешковатых балахонах, он на секунду застыл, молча окинув их взглядом.

Мысли лейтенанта были просты и честны.

Побывав во многих боях, он разучился кривить душой. У него не было времени, чтобы похоронить принявших жестокую смерть женщин, он по-прежнему не знал, кого он сейчас держит на своей спине – друга или же врага, – одно лейтенант знал наверняка: раненых не бросают, а когда на тебя движется жестокая и непонятная сила, разумнее отступить, оставаясь в живых, чтобы ослабить прессинг чужой непонятной воли и, разобравшись в сути событий, начать самому формировать обстоятельства…

…С такими мыслями он отправился в путь, огибая холм, чтобы его не заметили двое запертых внутри корабля храмовников. Время по-прежнему работало против Андрея, – он справедливо опасался, что с минуты на минуту в небе могут появиться летающие машины, и потому спешил, даже не подумав подняться к мегалитам, где оставил два кофра с неприкосновенным запасом еды и медикаментов.

Предвидя логику противника, Андрей предполагал, что если он успеет незаметно углубиться в теснину ущелья, то его не станут преследовать в этом направлении – путь вниз предпочтительнее для бегства, и они невольно начнут прочесывать узкие тропы, которые ведут к лесистым предгорьям…

Лишь бы не появился вертолет…