Мститель - Ширли Рейн Страница 41

В тот раз Эрритен просто молча вышел, оставив девушку в уверенности, что вопрос решен, а потом подкараулил ее как-то вечером, когда поблизости никого не было.

– Ты все равно будешь моей, – сказал он ей вот так прямо, без каких-либо дурацких расшаркиваний; ну, или что-то в этом роде, точные слова не сохранились в памяти. Но учти, чем дольше ты будешь кобениться и строить из себя недотрогу, тем больше пострадают твои родные, – до этого она с равнодушно-скучающим видом смотрела в сторону, но тут вскинула на него свой искрящийся взгляд. Именно тогда в ее прозрачно-серых глазах впервые промелькнул испуг. Приглядывай за отцом. У него «не все дома», ты не замечала? – он постучал согнутым пальцем по голове. Как бы он чего не натворил, бедняга, – добавил Эрритен с издевкой и ушел, ни разу не оглянувшись.

Все, все только подогревало его желание. Даже то, что Криста оказалась совершенно невосприимчива к его воздействию. Ну, что же, чем яростнее борьба, тем дороже победа. Нет, определенно, это была судьба.

Да, с помощью своих особых способностей саму Кристу Эрритен подчинить себе не мог, зато ее родители оказались на редкость податливым материалом.

Кроме всего прочего, требовалось как можно быстрее избавиться от них, чтобы в дальнейшем они не лезли в «семейную» жизнь своей дочери.

Оба были достойные люди, тоже красивые внешне, добрые, умные. Никогда ни с кем не затевали ссор, не злословили, не обманывали и не насмешничали. По словам Хива, даже Королева Стона, в чьем гнезде они жили, хорошо отзывалась о них, что вообще встречалось крайне редко. Мать Кристы всю жизнь работала учительницей в школе, отец лечил животных. Всех троих – включая их красивую, как сказочная принцесса, и такую же высокомерную дочь – связывала самая нежная, самая преданная любовь.

Вот на этот крючок Эрритен и подцепил Кристу.

Он внушил ее отцу, что жена изменяет ему. И сознательно «надавил» очень сильно, чтобы вывести его из равновесия, сделать неуправляемым. Тот стал неусыпно следить за каждым шагом жены, устраивать сцены, пить; в общем, человека словно подменили. Одновременно Эрритен слегка «поработал» и над матерью Кристы. У нее начались видения, по ночам она слышала голоса, поднималась с постели и уходила неизвестно куда. Конечно, к любовнику, думал отец, бегая по городу в поисках жены и грозясь убить ее вместе с «этим негодяем».

Криста соображала быстро.

Она поняла, что этот страшный человек, который поставил своей целью добиться ее, не остановится ни перед чем и, по-видимому, обладает совершенно невероятным могуществом. Конечно, об истинной природе этого могущества она не догадывалась, просто решила, что Эрритен колдун и притом очень сильный. Как бы то ни было, ей стало ясно, к чему он ведет. И девушка решила спасти хотя бы родителей. Она сама пришла к нему, сама…

И была свадьба, все как «у людей», ха! На этом настоял Хив, да и сам Эрритен понимал, что так лучше. Их обвенчал священник, и это первое и последнее посещение церкви стоило Эрритену так дорого, что он едва не проклял всю свою затею. Никогда, никогда в жизни ему не было так плохо. Старый придурок бубнил что-то, заглядывая в потрепанную книгу, повсюду горели свечи, испуская странно пахнущий, удушливый дым. Но, главное, кругом толпились люди. Богиня, там была целая толпа разряженных, истекающих вонючим потом людей! Рядом с Эрритеном стояла невеста, такая прелестная в своем белом платье, но он ничего не видел и не слышал. Все внутренности у него выворачивало так, что впору было закричать. Он едва не задохнулся, кровь прихлынула к лицу с такой силой, что, казалось, еще миг, и она брызнет изо всех пор, а глаза просто вывалятся и упадут на пол.

Ничего, «женушка» заплатит мне за все. Вот единственная мысль, которая помогла Эрритену продержаться.

Криста действительно заплатила.

И не только она одна. Эта умница воображала, что, дав согласие стать его женой, спасет родителей. Но она и отдаленно не догадывалась, какая участь на самом деле ей уготована, и не предполагала, что Эрритену соглядатаи вовсе ни к чему. Даже после свадьбы он продолжал оказывать давление на ее отца и в конце концов добился своего. Довел беднягу до того, что тот оказался не в силах выносить и дальше безумную пляску образов, наводнивших его полуразрушенный мозг. В очередной раз «выследив» свою жену, он размозжил ей голову тяжелым каменным валуном, превратив такое милое, такое любимое лицо в кровавое месиво. После чего пришел домой и повесился сам.

Что и требовалось.

Теперь Криста оказалась в полном распоряжении Эрритена. Зная его угрюмый нрав, никто не рисковал выяснять, как живется молодой «женушке». Кроме священника.

Тот попытался было сунуть нос не в свое дело, но Эрритен так напугал его видениями чертей и прочей нечисти, что старик с тех пор обходил его дом стороной, а при встрече менялся в лице и крестился.

Все так, Эрритен добился того, чего хотел. И все же одна мысль временами преследовала и беспокоила его, хотя причину этой тревоги он не мог объяснить даже себе самому.

Почему тогда в церкви ему стало так плохо?

Почему?

Может быть, во всем виноват удушливый свечной дым?

Или Эрритена скрутило из-за того, что вокруг и в непосредственной близости от него столпилось много людей, а он к этому не привык? Хотелось думать, что дело именно в этом. В чем же еще?

Он не любил вспоминать этот момент, а когда сопровождающие его образы все же всплывали в памяти, чувствовал, как откуда-то из глубины души поднимается необъяснимый, холодный ужас, и снова начинал задыхаться.

Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным, таким… беззащитным. Он, который легко мог заставить всех этих людишек плясать под свою дудку! Ну, почти всех, но не в том дело.

Нет, он не любил вспоминать этот момент.

Вот и сейчас ему стало трудно дышать. Казалось, воздух вокруг сгустился и забил все дыхательные пути. Еле-еле восстановив дыхание, Эрритен тряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминания, и оглянулся. Оказывается, уже наступила ночь.

На небе высыпали крупные звезды, и величаво плыла яркая, почти полная серебряная луна. Тени были очень четкими; казалось, в мире осталось только два цвета, серебро и чернь.

Помнится, Тимор, которому очень нравилось это сочетание, не раз сетовал, что у него нет серебряной краски. И даже сумел добиться очень похожего эффекта, используя лишь белые и черные тона.

А потом был вынужден сжечь свои прекрасные картины.

Нет, не нужно об этом, оборвал себя Эрритен. Думай о деле, только о деле, больше ни о чем. Наверно, скоро уже появится моя маленькая «шпионка».

А эту – он бросил взгляд в сторону сарая – пора отправлять туда, откуда нет возврата. Нечего тянуть, а то еще неизвестно как сложатся обстоятельства. Может, позже сделать все как следует будет недосуг.