Пластилин колец - Дуглас Кенни Страница 41

– Нам боязно, – сказал Пепси, опускаясь в кресло, обтянутое дорогой тролличьей шкурой. – По городу расползаются слухи насчет урков и прочих мерзких исчадий, наступающих с востока. Черное облако появилось над нашими головами, а акции городского коммунального хозяйства упали на восемь с половиною пунктов.

Гельфанд выпустил изо рта толстое кольцо голубого дыма.

– Такие дела не для маленьких, – сказал он. – И кроме того, ты все это спер из моей же речи.

– Да, но черное облако? – спросил Пепси.

– Подумаешь, облако. Ну запалил я несколько дымовух в Канканном Лесу. Чтобы здешние дурни резвее бегали.

– А слухи о вторжении? – спросил Мопси.

– Слухи они и есть слухи, – ответил Гельфанд. – Сыроед пока на Минас Термит нападать не собирается, а когда соберется, наши ребята уже приведут к городу подкрепления.

– Значит, никакой опасности пока нет? – облегченно вздохнул Пепси.

– Можете мне в этом поверить, – сказал Гельфанд, выталкивая их из кабинета. – Магам известно многое.

Произошедшее на рассвете следующего дня неожиданное нападение на Минас Термит было для всех неожиданным. Все запланированные фортификационные сооружения оставались пока на бумаге, поскольку рабочие и материалы, заказанные и оплаченные администрацией Гельфанда, так в город и не поступили. Ночью огромные орды полностью окружили Минас Термит, и черные шатры осаждающих покрыли зеленые равнины подобно струпьям недельной давности. Черные с Красным Носом флаги Сыроеда плескались повсюду вкруг города. А когда первые лучи солнца тронули землю, черная армия обрушилась на городские стены. Сотни одурманенных дешевым мускателем урков ринулись к воротам. За ними двигались захлебывающиеся слюнями от ненависти кочевые банды отборного хулиганья из троллей и такого же жулья из гималайских енотов. Целые бригады припадочных баньши и гоблинов визгливо выкрикивали отвратительные военные кличи. За ними маршировали клюшки для гольфа и свирепые кухонные комбайны, способные одним ударом своих ужасных мясорубок уложить дюжину отважных Роздорцев. А из-за холмов уже лезли кровожадные толпы машинисток-стенографисток вкупе со всей балетной труппой Джун Тейлор. Невыносимое по жути зрелище. Гельфанд, Мопси и Пепси наблюдали его со стен. Хоботов трясло от страха.

– Их вон сколько, а нас вон сколько! – восклицал Пепси, трясясь от страха.

– Верное сердце вмещает десятикратную силу, – отвечал Гельфанд.

– Нас вон сколько, а их вон сколько! – восклицал, трясясь от страха, Мопси.

– Пока на кастрюлю смотришь, она не закипит, – отвечал Гельфанд. – Ты бы лучше сменил пластинку. У семи кухарок глазунья без глазу.

Хобботы, успокоенные, облачились в наголенники, латы, латные рукавицы, оплечья и обильно смазались йодом. Каждый вооружился обоюдоострым шпателем с отточенным и верным клинком. На Гельфанде же был старый водолазный костюм из крепчайшей резины. Только по ухоженной бороде, видневшейся в круглом окошке шлема, и можно было его узнать. В руке он держал древнее и верное оружие, которое эльфы называют полуавтоматическим пистолетом системы Браунинга.

Пепси краем глаза заметил тень над их головами и завизжал. Послышался шелест крыл пикирующей птицы и все трое едва успели пригнуться. Хохочущий Ноздрюль, натягивая поводья, выводил из пике своего губительного пеликана. Небо вдруг наполнили черные птицы, пилотируемые Черными Всадниками в летчицких очках. Хищные летуны метались туда-сюда, хлопая крыльями, производя аэрофотосъемку и с бреющего полета осыпая пометом больницы, сиротские приюты и церкви. Кружа над охваченным ужасом городом, пеликаны открывали зубастые пасти, отрыгивая черные пропагандистские листовки на головы его неграмотных защитников. Однако противник донимал Роздорцев не только сверху. Наземные войска уже крушили главные ворота, сбивая людей с бастионов комьями горящей мацы и многотомниками Томаса Манна. Самый воздух дрожал, словно ожив от свиста отравленных бумерангов и собачьих галет. Из последних несколько штук вонзились в шлем Гельфанда, причинив ему почти смертельную мигрень.

Внезапно передние ряды осаждающих раздались в стороны, и хобботы удивленно вскрикнули. Чудовищный черный пекари скакал по направленью к стене. На нем восседал Предводитель Ноздрюлей, весь затянутый в черное, колоссальные фрикционные цепи свисали с его кожаной куртки. Огромный призрак слез с вепря, и подбитые железом ботинки его глубоко ушли в твердую землю. Мопси успел мельком увидеть гротескное угреватое лицо исчадия зла, его клыки и сальные баки, влажно отблескивающие под полуденным солнцем. Предводитель злобно оскалился в сторону бастионов Роздора, затем поднял к зияющей ноздре дешевенький черный свисток и высморкал одну пронзительную блеящую ноту. Немедленно расчет упившихся сладкой микстурой от кашля гремлинов выкатил на боевую позицию здоровенную дракониху на черных роликовых коньках. Всадник похлопал ее по рогатому рылу и взобрался на чешуйчатую спину, наставив единственный налитый кровью глаз зверюги на деревянные городские ворота. Гигантская рептилия кивнула и, упруго отталкиваясь хвостом, гладко покатила к воротам. Оцепеневшие от ужаса Роздорцы увидели, как Ноздрюль зажигает контрольную горелку драконихи. Затем он вонзил в бока чудовища шпоры, и оно, раззявив пасть, изрыгнуло струю горящего пропана. Стена оделась огнем и осыпалась пеплом. Урки, перескакивая через язычки пламени, хлынули в город. – Все пропало! – зарыдал Мопси и приготовился броситься вниз со стены.

– Не надо отчаиваться, – приказал через оконце в шлеме Гельфанд. – А ну, тащите сюда мои белые одежды, да побыстрее!

– Ага! – закричал Пепси. – Белые одежды, чтобы сотворить белую магию!

– Нет, – ответил Гельфанд, привязывая одеяние к бильярдному кию, белые одежды, чтобы сотворить белый флаг. Как раз в тот миг, когда Маг на манер спятившего семафора начал размахивать своими одеждами, с запада донесся звук сотен рогов, и столько же ответило на востоке. Могучий ветер сорвал с места черное облако, разметал его по небу и из-за облачных клочьев завиделся колоссальный щит с надписью: "Внимание: Курение опасно для вашего здоровья"; затем раскололись скалы и по небу, хоть и безоблачному, прокатился такой гром, словно тысяча рабочих сцены лупила по тысяче железных листов. После чего в небо взлетели голуби.

Радостные Роздорцы увидели, как со всех сторон света приближаются огромные армии с марширующими оркестрами, фейерверками и множеством разноцветных вымпелов. С севера Гимлер вел отряд в тысячу гномов, с юга приближалась знакомая рогатая туша Йораки во главе трехтысячной оравы берсерков-овчаров; с востока надвигалось целых две армии, одну составляли закаленные в боях Зеленые Коммандос Фарашута, другую четыре тысячи доостра наточивших ногти дизайнеров-интерьеристов во главе с Ловеласом. И наконец, с запада подтягивался затянутый в серое Артопед во главе отряда из четырех воинственных барсуков и злющего волчонка-бойскаута. В мгновение ока армии сошлись у города-крепости и ударили по охваченному паникой врагу. Вскипела жестокая битва, меч и дубина народной войны пожинали обильную жатву взятых в кольцо агрессоров. Обуянные ужасом тролли бросались прочь от убийственных Реготанских копыт, но лишь затем, чтобы гномы кирками и лопатами растесали их на куски. Тела урков и баньши усеяли землю. Предводителя Ноздрюлей окружили гневные эльфы, которые выцарапывали ему глаза и вырывали волосы до тех пор, пока он не напоролся с горя на собственный меч. Черных пеликанов и их пилотов-Ноздрюлей заклевали прямо в небе чайки из частей противовоздушной обороны, а дракониху волчонок-скаут загнал в угол и до тех пор осыпал стрелами с резиновыми присосками, пока у нее не приключился тяжелый нервный срыв, и она с гулким "бум" не рухнула наземь.