Перекресток времен. Бородатые боги - Андрей Захаров Страница 41

– Да! Теперь есть кому! – улыбнулся Левченко. – Мы тут с Полиной Семеновной подумали и решили. Чего нам по одному куковать. Детишек на ноги поднимать надо, а ей самой не с руки. Да и мне хватит бобылем ходить, семью заводить надо, а то на старости лет никому не нужен буду. Вот дом себе отремонтировали. Коровенка есть, лошадки две. Хозяйство какое-никакое. Свекор благословение Полине дал, теперь с нами живет. Как церковь отстроим, отец Михаил обещал нас обвенчать… Вот так, ребятки! Новая жизнь у нас начинается. Если бы мне кто раньше такое сказал, никогда бы не поверил. Есть все-таки Бог на свете!

– А как же артиллерия, Григорий Васильевич? А кадетская школа? – поинтересовался Максим. – Теперь ради семьи все забросите?

– Нет, конечно! Одно другому не мешает. Даже еще лучше служить и работать буду! Теперь у меня есть для кого! – Старший сержант, щекоча усами, поцеловал в щечку девчушку. Мальчонка, увидев это, ревниво обнял приемного отца за шею и еще плотнее прижался к нему. – А ты, Максим, не раздумал еще на Оксанке жениться? Не присмотрел ли там себе, как Аксенов, других невест?

После того как пограничник-сибиряк вернулся в Новоросск сразу с двумя девушками-уаминка, своими будущими женами, холостяки-новороссы воспрянули духом, надеясь подобрать себе таких же красавиц. Почувствовав надвигающуюся жесткую конкуренцию, все свободные девушки и женщины Новоросска быстренько решили выйти замуж, соглашаясь на первое же предложение руки и сердца.

– Нет, Григорий Васильевич. Мне, кроме Оксаны, никто не нужен. Она уже согласилась за меня идти, – сообщил сержанту Макс. – Вот немного обустроимся – и свадьбу сыграем. Отец не возражает. Он и сам себе уже новую жену из уанка нашел. На мою маму очень похожа…

Чтобы не расстраивать Максима воспоминаниями о прошлой жизни, Левченко переключился на своего командира:

– Ну а ты, лейтенант? Подобрал там себе жинку али нет? А то смотри, всех наших девчат уже расхватали, пока вы на войну ходили.

– Да нет, Григорий Васильевич. Все как-то некогда было, – смущенно ответил Григоров. – Наши ребята со многими перезнакомились и с собой взяли, а я пока еще не встретил, как вы и Максим, свою суженую…

– Не расстраивайтесь, товарищ лейтенант! – решила подбодрить Андрея Полина. – Вы молодой и у вас вся жизнь впереди. Еще найдете свою вторую половинку. Заходьте в хату, я вас борщиком пригощу…

Как ни горели желанием воины-уаминка побыстрее начать учиться военному делу настоящим образом, но эту учебу пришлось пока отложить. Все силы были брошены на обустройство быта вновь прибывших и строительство инфраструктуры.

Пристроив Клауса Хорстмана в бригаду мастеровых к Емельяненко и Штольке, Уваров нашел время и решил поговорить со Слащенко. Получив от Нечипоренко краткую характеристику его бывшего работодателя, Олег шел на встречу уже с другим мнением об этом человеке.

Игоря Леонидовича он нашел в его рабочем кабинете – довольно просторном, хорошо продуваемом ветром сарае, стоящем в стороне от общих строений Мастерграда. За время, прошедшее со дня памятного знакомства на берегу озера в Чернобыльской зоне отчуждения, Слащенко изменился так, что его было не узнать. От его холеного лица и небольшого брюшка не осталось и следа. Олега встретил подтянутый загорелый мужчина, почти его ровесник, с отросшей бородкой и живыми глазами. Одет Игорь Леонидович был по нынешней новоросской моде. «Вот посмотришь на человека и никогда не поверишь, что когда-то он был богатеньким Буратино! – усмехнулся про себя Олег. – Простой средневековый русский крестьянин!»

Слащенко сидел на добротном табурете у свежевыструганного стола и увлеченно читал какую-то книгу. На столе стояли разной формы банки, бутылки и другие посудины, в том числе и пара спиртовок. В некоторых из емкостей находилась различная по прозрачности жидкость, в других – какие-то порошки и куски белого кристаллического вещества. На достаточном удалении от стола на земле расположились: ящик бутылок с зажигательной смесью, несколько кувшинов с доставленной недавно нефтью, пустые глиняные горшки цилиндрической формы, а также несколько ящиков из-под патронов с известняком и другими породами. В стороне находился и, так сказать, пожарный уголок – бочка с водой, ящик с песком, лопата, топор и пустое ведро. Все вокруг напоминало кабинет средневекового алхимика с некоторыми элементами химической лаборатории начала двадцатого века.

– Здравствуйте, Игорь Леонидович! – поздоровался Уваров. – Давно хотел с вами поговорить, да все времени не хватало. Народ вас нахваливает за изобретательство. Пособирали, понимаете, все стеклянные изделия в Новоросске и создали здесь кружок «Очумелые ручки»…

– Я не девочка, чтобы розоветь, когда меня нахваливают… – Слащенко оторвался от книжки с плохо скрываемым неудовольствием – так был поглощен чтением чего-то для него важного и интересного. – А кружок… Да, есть такой. Но только он называется по-другому. КВН – клуб веселых и находчивых. Не смотрели раньше по ящику, Масляков еще вел? Все мы с вами с того момента, как попали сюда, стали членами этого кружка или клуба.

– Что верно, то верно, – согласился Уваров. – А что вы здесь химичите, если не секрет?

– Какой может быть секрет от нашего руководства. Здесь ведь не Советский Союз, и агентов ЦРУ нет, я надеюсь.

– А что, это знакомо? Если вам не тяжело, Игорь Леонидович, расскажите о себе. Хочу с вами поближе познакомиться, – попросил Олег.

– А что тут рассказывать… Обычная история для всех, кто оказался гражданином нашей многострадальной Родины в славную для нее эпоху перемен. Во времена Советского Союза я занимался наукой. Работал в «почтовом ящике». Мы создавали ракетные двигатели. Даже диссертацию успел защитить. А когда в начале девяностых новые правители начали уничтожать военно-промышленный комплекс бывшего Союза, остался без работы. Чтобы как-то свести концы с концами и помочь больной матери, был вынужден пойти на рынок торговать турецким барахлом. Там и познакомился с будущей женой. Женщиной она оказалась хваткой, быстро меня женила на себе, да я особо и не сопротивлялся. Я ведь по жизни подкаблучник. А через полгода после нашей свадьбы умерла мама, оставив мне в наследство трехкомнатную квартиру в центре Киева. Вот с этой квартиры мы и поднялись. Меня назад, на прежнюю работу приглашали, но жена так в раж вошла, что уже ничего, кроме бизнеса, и знать не хотела. Директором турфирмы меня сделала, а сама на другие дела переключилась. Детей у нас двое. Все там осталось…

– Не жалеете, что здесь оказались? Там ведь были при деньгах и в шоколаде…

– Нет! Честно признаюсь, сейчас даже рад! Настоящим делом опять начал заниматься. А в том, барахольно-бабловом мире, чувствовал себя трутнем, своеобразным эскортом своей жены, бизнес-леди! Даже отупел немного от сладкой жизни. За прошедшие пятнадцать лет многое уже подзабыл. Меня Борис Иванович в школу пригласил, детишкам физику и химию преподавать, так что приходится старые учебники еще тридцатых годов штудировать да все в памяти восстанавливать.

– Про спирт, скипидар, деготь и карбидные лампы я уже наслышан. А что вы сейчас создаете?