Тень ее высочества - Лана Ежова Страница 41

«Я не верю. Звездный венец еще никто не обманывал. Его нельзя заколдовать, он беспристрастен в выборе будущей правительницы».

«Ты веришь всему, что говорят? Никто и не признается, что ему удалось обойти защиту короны. Гораздо выгодней трубить о том, что выбранная правительница — выбор неподкупного древнего артефакта».

«Нет, Звездный венец видит правду не хуже арбитров и летописцев…»

«Тогда, значит, ты умрешь! — Грэм перебил меня резко и некрасиво. — Хватит ныть! Соберись!»

Мои фрейлины, молчаливые и торжественные, испуганно зашептались, когда в спальню зашли три серебристоволосых сатурийца, похожих друг на друга, как близнецы. Вот она какая — моя новая охрана вместо погибшего телохранителя…

Ох, Грэм, каким ты был чудесным, пока не умер! В меру брюзгливый и ироничный, ты никогда не лгал мне, не скрывал своих чувств. Ты ненавидел меня, но закрыл собой…

«Я тебя ненавидел?! — возмутился сатуриец в моей голове. — Да с чего ты взяла, милая?»

«Ну, как же? Ты сразу невзлюбил меня. И неудивительно: после всех моих гадостей я бы тоже жаждала прибить подопечную».

«Каких гадостей? О чем ты, Эва? На момент нашей встречи тебе было всего четырнадцать — как я могу возненавидеть ребенка?!»

Перед моими глазами замелькали обрывки воспоминаний. Вот я стою в окружении двух десятков фрейлин, юных аристократок, ехидных и дерзких. Тристан, мой дорогой учитель магии, представляет нового телохранителя. Статный золотоволосый мужчина с холодными серыми глазами был красив и так не похож на напыщенных придворных щеголей. Тристан говорит, что Грэм Ли-э-Курт будет со мной днем и ночью — девчонки весело хихикают, слыша эти слова. Маг ушел. Фрейлины смеются и шушукаются. Телохранитель спокойно стоит, не делая никаких попыток завязать разговор. Ну, подожди, независимый красавчик… Я быстро плету любовное заклинание, я выучила его на днях, и была безумно горда собой. Я чувствую, что на нем нет ни единого защитного амулета — какая непростительная глупость при дворе! — мое заклятие пройдет без помех к своей цели.

— Иди ко мне, — приказала я намерено безразличным тоном. Мое заклинание было готово и брошено в Грэма. — Ближе, еще ближе…

Фрейлины догадались, что я не просто так зову красавчика к себе. Практически все они были магессами и чувствовали разлитую в воздухе магию.

— Подними вверх правую ногу…

Телохранитель послушно выполнил мой приказ — он был мой, весь с потрохами. Недаром я училась у лучшего мага империи!

— Подними вверх левую руку, — Грэм покорно сделал и это. Его глаза остекленели — и я самодовольно улыбнулась. — А теперь попрыгай на левой ноге и расскажи, как я прекрасна.

— Вы прекрасны, принцесса, спору нет, но прыгайте сами.

Грэм улыбнулся и опустил руку.

— Неужели ее высочество не знает, что на сатурийца не действует ментальная магия? И уж тем более не желторотой недоучке наводить на меня любовные чары…

Мои фрейлины не могли сдержать хихиканье, и веера прикрыли их злорадные мордашки. Не хотела показаться мстительной, но когда Грэм предложил отослать лишних фрейлин, я сразу согласилась. И пожалела только тогда, когда узнала, что он оставил всего лишь четверых.

«Прости, сапфироглазая, я тогда был жесток. Нельзя было издеваться над ребенком».

«Да ладно, Грэм. Я тоже не идеал подопечной. И спасибо тебе за все, если бы не твои одергивания, двор мог превратить меня в монстра».

«А так ты всего лишь маленькое чудо… вище», — телохранитель произнес так тепло и нежно, что мне захотелось закружиться в танце.

За двадцать лет моей жизни меня никто не любил. Родители предали, оставив на ступенях храма. Жрицы косились как на выродка, которого лучше придушить, пока он маленький. У меня не было друзей, не было юношеской влюбленности. Даже играя роль принцессы, мне не довелось встретить родственной души, которой можно довериться полностью… Я так думала до нынешнего момента.

Нет, я сделаю все, чтобы Грэм обрел новое тело! Я не могу потерять единственного близкого человека, не могу и не хочу!

— Принцесса, — лишенный эмоций голос Аташа вернул меня к реальности. — Пойдемте, нам пора.

Камиец явился, чтобы сопроводить к моему кортежу. Всему Межграничью известно, что Аташ пытался меня убить, и Эвгуст решил показать, что у него все под контролем. Его демон — опасная, но ручная зверушка, которая выполняет все приказы колдуна.

Аташ накинул мне на плечи плащ и предложил опору в виде своего локтя. Не могу сказать, что в обществе своего убийцы мне было комфортно, но уж лучше он, чем Эвгуст.

Торжественное шествие к месту коронации — часть древней традиции. Претендующая на корону принцесса, окруженная молодыми представителями имперской аристократии, преодолевает довольно таки приличное расстояние. Дорога до Хрустальной площади — последняя возможность совершить на меня покушение. Будет смешно, если меня убьет не примерка венца, а вполне живой человек. Жаль, посмеяться не смогу…

Я содрогнулась, когда увидела свой кортеж. Чокнутый колдун! Переходит все границы!

Когда я набралась смелости спросить, что случится с аристократами-заложниками, Эвгуст ответил, что отпустит их после коронации. Теперь мне понятно, что не все так просто. Три принца и два герцога понесут шлейф моего платья, чтобы еще раз напомнить Межграничью, кто хозяин положения.

Глаза высочеств пусты — черномаг основательно затуманил им сознания. Они послушно подняли шлейф и пошли вслед, подстраиваясь под мой шаг. Озирающиеся по сторонам сатурийцы шагали впереди, десять горгоров замыкали процессию. Аташ все еще молчал, но мне наплевать — я волновалась из-за того, что связь с Грэмом прервалась, и в моей голове царила непривычная тишина. Такое уже случалось, но я расстроилась — Грэм пропал в тот самый момент, когда нужен больше всего.

Главная улица, по которой мы добирались до места назначения, безлюдна. Одним словом, очищающий путь, дорога молчания. Согласно традиции, принцесса обязана провести в безмолвии последние минуты… нет, не жизни, минуты перед коронацией. Хотя, кто знает, может и последние минуты моей жизни. Пережив десятки покушений, не думаю, что Артур упустит последнюю возможность заполучить трон.

Уличные фонари, точно в знак солидарности с моими дурными предчувствиями, дружно погасли. Ни в одном окне не горели камни-светляки — жители Семиграда не могли пропустить такое важное событие как коронация. Поэтому дорогу освещал свет луны и звезд.

Полнолуние. Осенний холодный ветер залетает под плащ, развевает выбившиеся пряди волос из прически. Неприятный запах коснулся ноздрей, наверное, опять забило канализацию. Наши шаги звучат глухо в кромешной тишине. Неестественная тишина, не к добру она, не к добру…

— Хррр… хррр, — зарычало справа, я собиралась в шутку спросить камийца, случайно, не его ли живот урчит, как звук прозвучал и слева: — Хррр… Ау! Ауу-ууу-уу!