Сестрички и другие чудовища - Игорь Мытько Страница 41

— Ты играл когда-нибудь в американский футбол?! — проорал Джефф.

— А ты на дискотеки в Ангарске ходил?! — проорал в ответ Образцов.

Ответ удовлетворил американца.

Через минуту погрузка была реорганизована. Капитан хватал очередное гражданское тело поперек туловища и волок к трапу самолета. Там его принимал майор и, сопровождая зверским выражением лица, зашвыривал внутрь. После каждого зашвыривания Образцов припирал дверь спиной.

Российско-американский тандем работал как пара натренированных трансформеров-близнецов: методично и беспощадно. Впечатление немного смазала концовка: забросив в самолёт последний паспорт и последнего гражданского, майор на автомате швырнул рацию капитана и чуть не затолкал в салон самого капитана, но тот отбился.

Когда набитый гражданскими и их паспортами самолёт набрал высоту, Образцов размял натруженную спину и удовлетворённо вздохнул:

— Всё, улетели!

— Интересно, — спросил Джефф, разминая натруженные бицепсы, — а мы теперь на чём улетим?

* * *

Генералу Шастелю было очень неудобно. За десять секунд он потерял статуями двести отборных подчинённых. То есть он терял людей со скоростью двадцать подчинённых в секунду. Даже Наполеон при ноябрьской переправе через Березину был сдержаннее.

Впрочем, особого дискомфорта от этого генерал не испытывал — такова уж генеральская доля, потерял и потерял.

А вот лежать под тремя окаменевшими адъютантами, закрывшими генерала от взгляда чудовища своими телами, было очень неудобно. Шастель попытался сдвинуть верных товарищей, но те были тверды и непоколебимы, как он их и учил.

По крайней мере генерал успел эвакуировать весь гражданский персонал… и теперь, после выхода из строя адъютантов, подать кофе Шастелю было решительно некому. Непростительный просчёт!

Генерал уже был близок к тому, чтобы мысленно понизить себя в звании и лишить воинских почестей, полагавшихся при погребении, когда окаменевшие адъютанты зашевелились и начали подниматься.

— Вставайте, генерал, — произнес голос капитана Джеффа, — нас ждут великие дела… За ноги бери этого…

— С головой осторожней, оторвёшь… — отозвался голос майора Образцова. — Одно великое дело мы уже это… прождали…

— Но есть ведь и другие! — возразил Джефф.

— Да, — согласился Образцов. — Их мы тоже можем.

«Русский и американец, — вздохнул француз. — Опять. Ну почему уцелели именно они? Ах, ну да, я же сам их отослал. Ну почему именно их? Ах, да…»

Освобождённый от адъютантов, он поднялся и посмотрел на представителей политических тяжеловесов.

— Докладывайте, — приказал он. — Только кратко.

— Население эвакуировано, — доложил американец.

— На нашем самолёте, — уточнил русский.

— Нам теперь лететь не на чем, как вы понимаете.

— И некому, как мы видим.

Образцов и Джефф посмотрели на шеренги павших товарищей. Описав два полукруга, взгляды полицейских сошлись на командующем.

— Всех, что ли, положили? — спросил капитан.

— Как вам это удалось? — спросил майор.

— Не подумайте, что мы требуем с вас отчёта, генерал, — сказал капитан.

— Просто интересно, — сказал майор.

Шастель не стал акцентировать внимание на бесцеремонности подчинённых, но запомнил на будущее.

— Василиск вышел раньше, — сказал он, — и меня повалили Поль, Жюль и Шарль.

— А потом? — спросил Образцов.

— Полицейские стреляли и падали. Василиск клекотал. Потом всё стихло. А потом пришли вы.

— Не слишком информативно, — сухо сказал Джефф.

— Ладно, ковбой, не наседай, — сказал Образцов. — Какие из французов разведчики? Давай сами походим, посмотрим.

«Хорошие полицейские, — думал Шастель, пока русский с американцем осматривали поле проигранного боя. — Только невежливые. Ни старость не уважают, ни звания. Надо будет потом хорошенько наказать их… их начальников. Хе-хе-хе».

Тем временем капитан с майором завершили осмотр. Судя по разбросу и позам тел вокруг шара, василиск атаковал сразу со всех сторон. Впрочем, и его тоже атаковали со всех сторон. Правда, с меньшей эффективностью.

— Симметричненько, — сказал русский.

— Либо у него были глаза на затылке, — сказал Джефф.

— Либо он был не один, — сказал Образцов.

И спевшиеся сверхдержавы снова посмотрели на французского генерала.

«Э-э-э!» — хотел сказать Шастель, но его реплику украли.

— Э-э-э, — донеслось из кучи изваяний, — кажется, меня тут… э-э-э…

Когда помятого Эдуарда вытащили на свет божий за жилистые ноги, он нацепил на нос очки (отечественный скотч!) и сказал:

— …завалило. Да… э-э-э… так будет точнее всего.

Допрос с пристрастием по отношению к беспристрастному учёному привёл к закономерному финалу. Пристрастие с беспристрастностью аннигилировали, породив довольно скучный разговор:

— Что вы видели?

— Э-э-э… приборы…

— Где василиск?

— Э-э-э… кто?

— Кошмар, который всех парализовал?

— Э-э-э… не знаю…

— А если посмотреть на приборы? Он не спрятался снова в ваши шары?

— Э-э-э… да, пространственно-временной преобразователь работает, объект в гиперпространстве-времени.

Полицейские переглянулись и ухмыльнулись. Преступник туп. Действует по одной схеме. Они его возьмут.

— А вы почему не окаменели?

— Так я же смотрел… э-э-э… на приборы! А потом на… э-э-э… меня начали падать… э-э-э… люди, и я оказался… э-э-э…

Тут учёный завис.

— На полу? — предположил Джефф.

— Именно! — просиял Эдуард.

— А почему, — генерал скрестил руки на груди, укололся о несколько орденов, но виду не подал, — вы сказали, что до выхода преступника осталось двадцать минут, когда на самом деле было две?

— Э-э-э… Почему?

— Почему? — повторил Шастель.

— Э-э-э…

— М-м-м?.. — кажется, француз нащупал слабое место учёного.

— Э-э-э… Десятичная точка… Если её не учитывать…

— Сколько осталось до следующего выхода преступника?

— Э-э-э… с учётом уменьшения времени прецессии, которое я проделал с целью… э-э-э…

— С учётом! А также с учётом точек, запятых и прочих факториалов! — успокаиваясь, гаркнул генерал [15]. — Майор, капитан, проконтролировать!