Моя дорогая Марта… - Николай Епифанов Страница 41

– Ты ведь не отстанешь?

– Дай подумать, – Август почесал затылок, – конечно, нет. Вспомни, как мы танцевали. Здесь тоже нечего стыдиться. Давай.

– Ну, – протянула Марта, – это когда хочешь быть рядом с человеком. Хочешь, чтобы он считал тебя кем-то особенным. Слушать, как он говорит, рассказывать всякое. При… прикасаться.

– Что? Я не расслышал? – Август подставил ладонь к уху.

– Прикасаться к нему. Вот ты заноза.

– Стараюсь, как могу, – ухмыльнулся Август. – Ты говоришь все правильно, но с одним «Но». Ты говоришь о своих желаниях. Быть рядом, прикасаться и так далее. Но разве любовь проявляется только в том, чего хочешь ты? Разве это эгоистичное чувство?

– Я не понимаю, – Марта помотала головой.

– Ты хочешь, чтобы человек, которого ты любишь был счастлив?

– Да, – здесь не могло быть никаких сомнений.

– Но ведь желание счастья другому человеку вовсе не означает, что ты получишь то, что сама хочешь. Понимаешь, я считаю, что любовь в первую очередь – это полностью бескорыстное чувство. Когда ты любишь человека настолько, что желаешь ему счастья даже при условии, что тебя не будет рядом с ним. К сожалению, любовь не всегда бывает взаимной. Здесь, как и с проходящей дружбой, ничего не поделаешь. А если все, чего ты хочешь, это чтобы человек был только с тобой, слушал только тебя и делал то, что тебе хочется вне зависимости от его желания, то это никакая не любовь, а самое обыкновенное желание обладать, как вещью.

– Но если человек не хочет быть с тобой, то зачем все это?

– Что это? Любовь? Вот это вопрос. А ты влюблялась для чего-то? У тебя была какая-то особенная цель с выгодой?

– Нет, оно получилось… как-то само собой.

– Вот именно. Мы влюбляемся не для чего-то и не почему. Можно называть это химической реакцией в организме, можно говорить о состоянии души – это все не важно. Важно то, что мы влюбляемся непредсказуемо. И если это настоящая любовь, то в первую очередь ты хочешь, чтобы человек был счастлив. Представляешь себе отношения, когда оба так относятся друг к другу? Доверяют, помогают, уважают границы, не заставляют становиться другим человеком и, конечно, заботятся. Не ради похвалы, не ради ответных благ, а ради самой любви.

– Это красиво, – согласилась Марта, – но разве так бывает?

– Надеюсь, что бывает, – девушка услышала в его голосе тоску и нечто похожее на разочарование.

– То есть ты ради любимого пожертвовал бы всем?

– Да, – без сомнений ответил Август, – но один момент. Если этот человек тебя использует ради своих целей, то есть он причиняет этим тебе или кому-то другому вред, то, само собой, нет. Я готов пожертвовать всем ради любимого человека, который не обернет мои чувства во зло. Я понимаю, это звучит сложно, и здесь есть очень тонкая грань. Но если задаться этим вопросом, то со временем все станет понятно.

Любовь бескорыстна… – задумчиво произнесла Марта, глядя на огонь.

Август ничего не сказал, а только довольно посмотрел на нее и тоже повернулся к огню.

Марта понимала, о чем говорил Август, но не могла до конца принять, ведь это казалось таким неправильным и противоречащим собственным желаниям. Она хотела, чтобы Снежана с ней дружила, она хотела, чтобы любовь была чувством, когда ты получаешь то, что тебе хочется. Она хотела… Она хотела… Она хотела… И вот тут Марта поняла разницу.

– Ну, что? Пора просыпаться? – Август кивнул в сторону окна, где показались рассветные лучи.

– Пора, – улыбнулась Марта. – Спасибо, что ты есть.

– Не за что, – он подмигнул в ответ.

Марта растворилась в воздухе, оставив после себя зимнюю куртку, которая упала на пол, а Август продолжил сидеть и смотреть на огонь. Ему становилось все труднее скрывать нарастающую дрожь в руках и периодические головокружения, пытавшиеся сбить с ног. Любая мелочь, сделанная им в доме снов, высасывала из него силы. А что уж говорить о каких-то значимых действиях? То и дело накатывали приступы тошноты, а иногда голова раскалывалась так, словно кто-то забивал в нее раскаленные гвозди, но Августу все еще удавалось держать это в секрете от Марты.