Николай Негодник - Сергей Шкенев Страница 41

– Тихо… не двигаться, – раздался его громкий шепот.

Рыцари остановились, придерживая коней. А на фоне чистого неба промелькнуло зеленое брюхо Змея Горыныча. Но что-то разглядеть на большой скорости ему не удалось.

– А теперь вперед, пока богомерзкое чудовище не вернулось. – Ди Мьянетта отдал новый приказ и подбодрил своего скакуна шпорами.

Благородное животное мысленно послало хозяина к чертям конячьим, но подчинилось. Но как же ему надоело третий день таскать на себе бронированную тушу по буеракам! Да разве кто спросит у коня его мнение? А стоило бы… Кто, как не он, давно уже нутром чуял приближающиеся неприятности? А как сказать о них хозяину? А никак – морда завязана. Лягнуть бы кого для успокоения нервов, да и тут незадача – копыта тоже замотали в грязное тряпье. С ним удар не тот, без должной красоты и изящества.

Но вот, наконец, и долгожданный отдых, а то в полдень даже в глубоком овраге, прикрытом от солнца почти смыкающимися наверху деревьями, стало жарко.

– Доспехи не снимать, огня не разводить. – Маркиз отдал очередное распоряжение. Излишнее, но очень уж нравилось руководить.

Мог бы и не напоминать – самостоятельно разоблачаться долго и трудно, а выполнять для своих пусть и соратников, роль слуги и оруженосца было ниже рыцарского достоинства. Так и с огнем… Когда в отряде двенадцать графов, восемь баронов, один виконт и только два простых однощитовика, разве может кто-то из блестящего общества развести костер для всех? Как простой кнехт? Ладно бы для себя, но двадцать четыре костра на коротком привале – явное излишество. Да и зачем, когда можно просто перекусить сваренным позавчера холодным мясом и приложиться к пузатой фляге, подвешенной у седла.

Сам командир неторопливым шагом отправился к ближайшим кустам – поразмышлять о превратностях военной судьбы, способах заточки полуторных мечей, о тактике и стратегии. И новых задачах, которые поставит перед оружейниками по возвращении из похода со славой и богатством. Особенно с последним. Пусть голову ломают, как всё устроить так, чтобы отправление некоторых надобностей не представляло собой соревнование с этими самыми надобностями в скорости. И не всегда в пользу рыцаря.

Ди Мьянетта наслаждался прохладой и покоем, отгоняя злых комаров березовой веточкой, когда отблески пламени среди кустов привлекли его внимание. Маркиз отбросил приготовленные заранее лопухи и поспешил в сторону временного лагеря, завязывая на ходу тесемки штанов. Потом остановился, хлопнул себя по лбу и вернулся к сложенному кучей железу. Долго, с пыхтением и ругательствами, влезал, словно устрица в раковину (если бы устрицы умели так отчаянно ругаться), путаясь второпях в ремешках и застежках. А тут еще подарок – только и мелькнула среди зарослей жирная спина здоровенного суслика, уносящего боевой шлем.

– Это виконт де Теофаль костер развел, больше некому, – бормотал на ходу маркиз. – Только у него странная плебейская привычка думать о всех. Доли лишу негодяя! Или вызову на поединок.

Но на этот раз командир отряда ошибался – сегодня виконт не был ни в чем виноват.

…Небольшая прогалина на дне оврага была озарена ярким неземным светом, а весь рыцарский отряд стоял на коленях, склонив головы, и часто-часто крестился. А над всем этим возвышался ангел в сверкающих одеждах, с пылающим мечом в руках и праведным гневом на лице.

Привлеченный громким топотом и хрустом веток под ногами небесный воин повернул голову и строго посмотрел на маркиза:

– Вот он собственной персоной, предводитель сатанинской рати!

– А в чем дело? – опешил ди Мьянетта. – Сам Авиньонский Папа…

– Молчать, я спрашиваю! – Ангел рявкнул так, что упало несколько коней. – Это моя привилегия – отвечать вопросом на вопрос! На колени, мерзавец!

Ноги маркиза подкосились сами собой, и он рухнул там, где стоял, в щедро рассыпанные конские яблоки. А небесный посланник продолжил прерванную проповедь:

– И еще раз повторю, несчастные… вы продали души свои! Ибо только наущением врага рода человеческого могу объяснить ваше появление в этих краях. Скорблю! Да, я очень скорблю о потерянных для вечного блаженства душах. Кто-нибудь подскажет умному мне, как цвет ивропского рыцарства смог оказаться на побегушках у каких-то там кочевников? И горечь наполняет сердце… горечь за потомков героев, остановивших бесчисленные орды Атиллы и Мойдодыра! А сейчас, когда новая Орда стоит на пороге, благодать покинула вас, оскорбленная алчным блеском в глазах ваших и жаждой наживы, лезущей геморроем из тел ваших. Прислушайтесь к своим чувствам!

Рыцари прислушались. Да, эта самая жажда многим мешала спокойно сидеть в седле.

– И еще раз повторю для бестолковых – именно сатана наущает вас нехорошему. Ибо только таким способом он подготавливает человека к содомскому греху – сначала немочи телесные, а потом и ропот на Господа! Помните поучения преподобного Тимура Султановича?

Ответом – тишина. Пришлось цитировать самому:

Все суета сует, а, в общем,

Как сказал Экклезиаст:

«Тот, кто на Бога ропщет,

Тот, ребята, педераст!»

Виконт де Теофаль, стоя на коленях, скосил глаза на графа де Суиза и на всякий случай отполз в сторону, стараясь не поворачиваться к нему спиной. В последнее время именно упомянутый граф часто роптал на провидение, забросившее его в эту глушь. А если учесть взгляды, бросаемые на великолепные прадедовские доспехи… Вдруг не на них, а… И только ангел открыл истинное, достаточно гнусное лицо негодяя, так долго притворявшегося надежным соратником. А на самом деле – протииивный!

Многие прославленные воины, прочувствовавшие всю глубину падения и разверзнувшуюся у ног адскую бездну, плакали навзрыд, сраженные красноречием посланца небес. И только опытный командир не оставлял некоторых сомнений.

– Позвольте, – робко возразил маркиз. – Наша миссия получила благословление…

– Сатаны! – перебил ангел и в гневе взмахнул мечом.

– Но Авиньонский Папа…

– Вздор, полный и архиглупый вздор! Неужели вас родной отец подговорил продать души дьяволу? Кстати, он что, общий? Вы все братья?

– Не-е-е…

– Так почему… Ах, вот это о чем. Тем более вздор и ересь, лишь подтверждающие сделку с нечистым. Копыто ему целовали?

Ди Мьянетта вспомнил церемонию лобызания туфли, странную ее форму, и утвердительно кивнул.

– А я про что говорю? И сколько посулили за отказ от вечного спасения?

– Серебром… по весу каждого.

– Вот оно! Вот оно – еще одно доказательство козней отца лжи. Иуда за предательство получил меньше, и это если учесть – КОГО он предал!

Тут железные нервы маркиза не выдержали груза открывшейся истины. И он зарыдал. Осознавая и ужасаясь.

– Плачьте громче, – подбадривал ангел, прохаживаясь среди коленопреклоненных рыцарей. – Только слезы очистят ваши души от скверны и ненужных сомнений. И в знак глубочайшего раскаянья – посыпьте пеплом главу свою. Да разожгите наконец костер, дебилы!